В день оглашения приговора, во второй половине дня, Мезеро был среди собравшихся возле ворот Неверленда, Майкл поблагодарил адвоката, но казалось что все на что он был способен в тот момент это обнимать своих детей и смотреть в пустоту. Некоторые наблюдатели описывали состояние Майкла во время судебных разбирательств, как медикаментозный бред, но Мезеро утверждает, что только в день оглашения приговора Майкл показался ему несколько странным, в остальные дни с ним было все в порядке. Малая горстка людей знала насколько истощенным он был к концу судебных слушаний. Его верный давний поклонник Дик Грегори, один из тех, кто постоянно сопровождал его кортеж от ворот Неверленда и до дверей суда,  глядя на Майкла подумал, что это его последний день, так плохо он выглядел. Седобородый Грегори на протяжении многих лет был рядом с Майклом и тем вечером Майкл пригласил его войти внутрь своего дома, они встретились на лестнице, Майкл обнял его и Грегори почувствовал как сильно выпирают его кости.

« Не бросай меня!» - взмолился Майкл..«Они хотят меня убить».

«Ты что-нибудь ешь вообще?» - поинтересовался Грегори.

«Я не могу есть… Они хотят меня отравить»

«Как давно ты не пил воды?»

«Очень давно…» прозвучало в ответ.

«Тебе нужно выбираться отсюда» сказал Грегори и в сопровождении нескольких человек из охраны помог Майклу добраться в один из медицинских центров Санта-Барбары, где ему тут же была поставлена капельница. Грегори вспоминает, что по мнению врачей Майкл был в очень тяжелом состоянии и если бы не своевременная помощь, мог бы запросто уйти в мир иной.  В то время как его семья отмечала победу «партии» в казино, сам Майкл лежал на больничной койке, раздираемый мыслями о тюрьме и о том, что же будет  дальше… Его выпустили из больницы лишь  спустя 12 часов пребывании на капельницах. Он еще раз заехал в Неверленд, чтобы собрать вещи и покинуть это место навсегда. Мезеро посоветовал ему бежать из Санта-Барбары как можно быстрее и никогда не возвращаться. Шериф был одержим идеей уничтожить Майкла Джексона, Мезеро считал, что стоит только один раз открыть дверь любому ребенку, как тут же будет сфабриковано новое уголовное дело. Большую часть недели после оправдательного приговора Майкл провел у своего друга Дипака Чопры в доме с видом на океан, с ним были  его дети и их няня Грейс Рурамба. Стройная и привлекательная, с ярко оранжевым афро и большими темными глазами, Рурамба была союзницей Джексона на протяжении более чем двадцати лет. Когда-то она бежала из Уганды в США, где после  училась в Конектикуте и выделялась среди своих одноклассников тем, что у нее было больше всего маек, плакатов, пластинок с ее кумиром Майклом Джексоном. В своем выпускном альбоме она указала одно желание, которое гласило: «Я хочу стать женой Майкла Джексона исоздать новую группу Джексонс 5». Страшно представить, насколько близко она оказалась к исполнению своей мечты. После получения диплома по бизнес администрированию, она встретила Дипака Чопру, который лично представил ее Майклу и устроил к нему на работу во время концертного тура «Dangerous». Как менеджер по персоналу, она в основном занималась системой страхования, но приложила все силы, чтобы переехать к Майклу в Неверленд в качестве простой работницы по дому. Когда родился Принс, Майкл сделал ее няней. С тех пор она растила всех его детей и  была  настолько с ними близка, что все трое детей называли ее мамой. Однако ее отношения с их отцом были более чем  запутанными. На протяжении многих лет Грейс демонстрировала свою преданность Майклу и была максимально сдержана в своих желаниях, благодаря чему она была единственным человеком, которому Майкл прощал критику в свой адрес или несогласие с его мнением, однако, при этом она была не единожды уволена и возвращена только потому, что по ней очень скучали дети.  Периодически в СМИ всплывали новости о скорой свадьбе Майкла и Грейс, но так же уходили в никуда, так как единственным препятствием этому браку было то, что Грейс уже была официально замужем за неким Стейси Адаиром. Это был так называемый фиктивный брак, заключенный в 1995 году, для того, чтобы спасти Грейс от иммиграционной полиции. Путаницы добавляло еще и то, что все, кто был близок к Майклу в то время, характеризуют поступки Грейс по-разному. Чопра утверждает, что она прекрасная молодая женщина, посланная Майклу и его детям небесами. Другие говорят, что она была тем превратником, который тратил все свои силы и энергию на то, чтобы  изолировать Майкла от внешнего мира. Хотя она и была одним из 15 ти детей в бедной деревенской семье Уганды, она провела большую часть своей жизни в пятизвездочных отелях, носила шикарные костюмы и прославилась тем, что ее окрестили самой влиятельной няней в мире. Том Мезеро признает, что именно чувство собственной важности Грейс послужило толчком к разрыву их деловых отношений с Майклом.  «Я очень и очень устал от нее» - вспоминает Том. В ней была смесь скромности и могущества и все это обрушилось на Майкла, которого она, как казалось, принимала за  своего четвертого ребенка, когда Майкл наконец выпросил у нее свой личный мобильный телефон, то тот исчез в течение дня, после чего Майкл был вынужден вернуться к тому, чтобы каждый раз просить Грейс соединить его с тем или иным человеком и дал всем ее номер, если кому-то захочется связаться с ним. Он и няня все время препирались по поводу расходов Майкла. Все доходы, которые ему приносил каталог, продажа пластинок и роялти тратились на покрытие его огромных долгов. Тем не менее, даже когда они вынуждены были класть зубы на полку, Майкл продолжал настаивать на бронировании самых дорогих люксов в отелях тех городов, где они останавливались.. Когда не было денег, чтобы платить по счетам, они останавливались у кого-нибудь из многочисленных "друзей" Майкла  по всему миру. Майкл очень  мало знал о своих финансах и  постепенно все его деньги перекочевали на счет к Грейс и он был вынужден просить у нее денег каждый раз, как они ему требовались. Он становился злым и подозрительным  каждый раз как она говорила ему о том, что деньги кончились.

17 го июня, спустя 4 ре дня поле оправдательного приговора, ему вернули паспорт и   300 000, оставшиеся с залога  в 3 000 000. Еще несколько дней спустя, он, не советуясь ни с кем, вылетел с няней и своими детьми в Париж, там на лимузине он отправился в отель Криллон, великолепный дворцовый комплекс у подножья Елисейских полей. Те 300 000, которые он положил в карман стоили 10 дней проживания во всем этом великолепии. Президентский люкс в этом отеле было заказать очень непросто, он всегда забронирован для глав государств и их представителей, но администрация отеля сделала скидку для такого именитого гостя, как Майкл Джексон. За эти десять дней он мог не только восстановиться, но и позволить себе вновь пользоваться атрибутами королевского статуса. Он все еще оставался королем поп-музыки и мог себе позволить великолепный номер с зеленой террасой с которой открывается  вид на город, к тому же после обьявления вердикта «не виновен» продажи его записей вновь поползли вверх. Но теперь вернемся в Бахрейн.

В Бахрейне Майклу пообещали мир и уединенность. По приезду в аэропорт Джексон и его дети были перевезены в шикарный дворец принца Шейх Абдулла бин Хамад бен Иса Аль Халифа, второго сына короля Бахрейна. На протяжении большей части последнего десятилетия, Абдулла был не только
губернатором  южной провинции Бахрейна, но и самым влиятельным нефтемагнатом на всем Ближнем Востоке. Преданный поклонник  Led Zeppelin и Боб Марли, Абдулла имел второй дом в в Лондоне, где он был известен своим пристрастием к  езде на   Harley-Davidson, в развевающихся одеждах , иногда с гитарой, привязанной к  спине. Планом  шейха было возрождение  карьеры Джексона и запуск своего собственного музыкального лейбла. Дворец Абдуллы был оснащен великолепной студией звукозаписи  и, как  шейх заверял Майкла  еще во время телефонных переговоров в Неверленде, он сможет использовать  ее столько, сколько пожелает. Во время судебных разбирательств бахрейнский принц всячески демонстрировал свои серьезные намерения и финансовую поддержку. Шейх Абдула был представлен Майклу его братом Джермейном, который принял Ислам в 1989 году. Абдула очень симпатизировал ему и задавал вопросы типа «Чем я могу помочь моему брату и его детям?» -вспоминает Грейс. В марте 2005, как раз когда во время суда стартовало обвинение, коммунальные службы округа Санта-Барбара пригрозили лишить Неверленд света и воды, в случае, если в срочном порядке не будут оплачены просроченные счета. Абдула, который ранее никогда не встречался с Майклом лично, тут же перевел на его счет 35 000 $, вспоминает Рурамба. Она была изумлена, что шейх извинялся за такие ничтожные суммы и обещал, что в следующий раз он перечислит больше. Через месяц Майкл попросил еще миллион и она была снова поражена, потому что Шейх перечислил и эту сумму. К концу лета он обещал перечислить еще 2.2 миллиона на покрытие всех счетов Майкла, если тот поселится в Манаме. Шейх Абдула жаждал побыстрее представить общественности свой трофей, но тем не менее заставил прессу хранить этот секрет на протяжении двух месяцев. Некоторые публикации гласили, что Джексон прибыл в королевскую семью в качестве дорогого гостя и не желает преследований со стороны прессы. Джексон и Шейх нигде не показывались вместе вплоть до 20 августа, когда они оба вылетели в Дубаи, и даже тогда они не сделали никаких заявления в прессе вплоть до наступления следующей недели. Одна за другой местные газеты выдавали радостные новости о том, как прекрасно и счастливо  выглядит Майкл Джексон на фотографиях, опубликованных впервые после окончания судебного процесса, 27 августа, 2005 года, за два дня до его 47 го дня рождения. Одетый в синюю рубашку, в своей традиционной фетровой шляпе, Майкл устало, хоть и сладко, улыбался рядом с  толстомордым, с потухшими глазами Абдулой и известным чемпионом ралли Махамедом Бин Салаедом. Фотосессия проходила в корпоративном офисе Nakheel Properties. Когда фотосессия окончилась,
руководители Nakheel  взяли Майкла и Абдуллу в поездку на яхте по берегам Дубаи, скользя по  голубыми водам вдоль коралловых пляжей  некогда крошечных Эмиратов, на поверхности воды Майкл мог видеть отражение всех небоскребов, выросших из легендарных песков Дубая. Майкл еще раз заверил всех присутствующих, что серьезно намерен здесь остаться и начать строить свою новую мечту, большой дом, в котором он будет изучать основные принципы  Ислама. Как гласила газета «Панорама» Джексон так и не принял мусульманство, но был в шаге от этого. Тем временем  Майкл, пребывая на Востоке,  собирался оставить свои религиозные предпочтения при себе, однако когда они с Абдулой вернулись в Манаму, чтобы поприветствовать короля Бахрейна Хамад бенИса Аль Халифа, их встреча проходила за закрытыми дверями и после нее прессе было обьявлено, что Майкл снял себе прекрасные апартаменты и собирается пожертвовать большую сумму денег на стоительство второй мечети в столице Бахрейна. На самом же деле, якобы  арендованные апартаменты, принадлежали семье короля, а пожертвование было просто пустым звуком. Исполнителю предстояло жить на пособие, которое ему обеспечил Абдула, но даже широкие карманы нефтяного магната оказались не настолько прочными, чтобы суметь решить те финансовые, правовые, личные и профессиональные проблемы, которые накопились у  Майкла. За две недели до празднования своего дня рождения Джексон был оштрафован на 10 000 $ за неявку в суд в Новом Орлеане по иску некого 39 летнего мужчины по имени Джозеф Бартуччи, который утверждал, что в 1984 году его силой затолкали в лимузин к Джексону и вывезли к нему домой, где он  находился в течении 9 ти дней, вынужден был употреблять наркотики, заниматься оральным сексом с Джексоном, после чего тот его избивал,  издевался над ним и даже ударил ножом. По словам Бартуччи, он мог предоставить все необходимые доказательства своей правоты, в то время как адвокаты Джексона предоставили доказательства того, что в то время, как Бартуччи страдал в плену Майкла, сам Майкл находился в гостях у президента Рейгана, однако судья Элдон Фэллон решила, что это дело должно идти дальше, и это даже не смотря на то, что сам Бартуччи был признан двоеженцем, против него было 18 гражданских исков и в 96 ом был задержан за преследование женщины. Джексон, возмущенный тем, что его адвокаты довели сфабрикованное дело до суда, по которому он к тому времени уже задолжал 47 000, уволил их. Судья Феллон требовала, чтобы Джексон во чтобы то ни стало явился и ответил перед законом за содеянное, и ей было не важно, что для этого ему надо облететь пол мира. Это была всего лишь одна юридическая катастрофа из многих, которые сыпались на голову Майкла. За предшествующие 12 лет, Джексон выплатил более 100 000 000 долларов адвокатам, которые разобрались с   сфабрикованными исками и еще десятки оставались на рассмотрении.  Из всех этих дел дороже всего Майклу обошлось дело Чендлера – 18 000 000 долларов он вынужден был выплатить родителям мальчика. По словам Мезеро Майкл считал дело Чендлера своей самой большой ошибкой в жизни. То, что Джексон согласился выплатить деньги этой семье, только убедило  людей в том, что он был растлителем. Люди спрашивали друг друга, какой невиновный человек станет платить такие огромные деньги своему лже обвинителю? Тогда Майкл не имел представления о том, что будут думать и говорить о нем люди. Последствием этого поступка стало еще и то, что иски от кидал стали множится со скоростью звука.

23 сентября 2005 года Абдула, Майкл, Грейс и трое детей прилетели в Лондон и сняли целый этаж в Dorchester Hotel. Все расходы оплачивал Шейх. Целью поездки был очередной иск против Джексона, поданный аккурат в самом разгаре дела о сексуальном растлении, в ноябре 2004 года, на этот раз в роли исца выступал бывший партнер и так называемый « дорогой друг» Марк Шафел.

35 ти летний Шафел стал заметной фигурой, после того, как в 2001 году засветился на проекте Майкла “What moreCan I give?”. Этот проект стал идеальным примером того, как все, что зачиналось в последние годы Майклом обращалось фиаско с последующими судебными исками.

Шафел познакомился с Майклом в 1984 году, в то время он работал на ABC внештатным оператором и  поехал в Детройт для того, чтобы заснять 5 ый концерт победоносного тура Джексонов. Шафель прибыл на концерт слишком поздно и охрана Джексона не пропустила его в зону для СМИ, по воспоминаниям Шафела, его усадили на стул в маленькой комнатке и, волею судьбы, туда заглянул Майкл, он заметил большую камеру и заинтересовался ею. Это была огромная камера и Майкл был ею очарован. Шафел вспоминает:

Он спросил: «Могу ли я взять ее?»

Я подумал: «это просто невероятно!» и сказал «Конечно ты можешь ее взять.» В тот момент я сомневался, что он сможет ее поднять, она была чертовски тяжелая, но он просто протянул руки и поднял ее с такой легкостью, будто она была из картона. В то время, как Майкл возился с ее обьективом, я слышал как его зовут для того, чтобы внести какие-то изменения в его концертном костюме, но я сомневаюсь, что он кого-либо слышал в тот момент. Наконец он произнес, что у них остается еще одно шоу в этом городе и не мог бы он попробовать воспользоваться моей камерой, конечно я согласился и протянул ему номер моего телефона, будучи уверенным, что больше никогда не услышу его голос, однако уже на след. день раздался звонок и Майкл пригласил меня к себе в отель. Он был очень заинтересован. Они столкнулись вновь в середине 90 ых, на мероприятии по сбору средств для борьбы со СПИДом. Шафел вспоминает: «Он подошел ко мне и спросил это случайно не вы тот парень с камерой?» "Он не помнил моего имени, но он хорошо запомнил мое лицо." После того вечера их пути снова разошлись, пока в 2000 году они вновь не встретились в доме у известного дерматолога Арнольда Кляйна, с тех пор Шафел на несколько лет стал важной фигурой в жизни Майкла. Майклу нравился его энтузиазм и идеи. Представитель Шафела Ховард Кинг вспоминает, что ему особенно нравились идеи Марка в пении и танцах, Майкл был одержим идеей найти способ заработать деньги без необходимости выхода на сцену или поездок в студию. Давний публицист Джексона Боб Джонс, вспоминает, что Шафел появился в жизни Майкла именно тогда, когда мало кто хотел с ним иметь дело, по причине того, что Майкл мало кому  платил за работу. Обладая связями в кинопроизводстве Шафел пообещал Майклу, что поможет ему организовать различные кино и видео проекты, сделать короткометражный фильм, возможно сериал, был разговор о строительстве киностудии на ранчо, таким образом Шафел быстро втянулся в работу над юбилейными концертами 2001 года в Мэдисон Сквер Гарден. Дэвид Гест и Марк Шафел обьеденили свои силы и им удалось привлечь многих звезд к участию в этом проекте, как вдруг Майкл начал откладывать свою поездку в Нью-Йорк и Дэвид стал названивать Шафелу и истерично орать в трубку, чтобы тот повлиял на Майкла. Шафел вспоминает: «Он орал мне в трубку, что я должен взять Майкла за шиворот и посадить в самолет до Нью Йорка!» Дэвид хотел, чтобы Майкл прилетел на репетиции за пять дней до начала концерта, но Майкл считал, что ему хватит одного - двух дней. Майкл хотел лететь на частном самолете, а Дэвид хотел чтобы он летел на коммерческих авиалиниях. Майкл просто отмахивался от него. Знаете, Майкл просто не хотел участвовать в этих шоу, если бы он хотел, он бы выложился на все 110%,  а он не хотел, а когда он чего-то не хочет, он делает все из под палки и волоча ноги. Тем не менее, когда пришла новость о том, что несмотря на самые высокие цены за всю историю концертов мэдисон Сквер Гарден, билеты были раскуплены в мгновение ока, Майкл плакал из чувства благодарности.  CBS согласился уплатить лицензионный сбор за право вещания концертных съемок и таким образом Джексону был гарантирован заработок в  $ 7,5 млн. , это были деньги в которых Майкл отчаянно нуждался.

Джексонв то время жил на то, что он описывал  как "Ограничительный" бюджет,  который был введен на его записи Компанией  Sony и его основным кредитором - Банком Америки. Он постоянно  жаловался, что из-за его огромного долга у него не было доступа к его богаствам.  В то время для Марка не составляло труда отдолжить Майклу несколько миллионов долларов, это были своего рода  денежные авансы, чтобы Майкл мог расплачиваться по счетам. Как правило, деньги скоро возвращались назад. "Первая сумма в 70 000 была перечислена Шафелом в июле 2001 года, чтобы заплатить за покупки для вечеринки, на которой Майкл праздновал получение им $ 2 млн. на запись благотворительной песни. Если Майкл говорил о том, что деньги ему необходимы, то это означало, что они ему не просто необходимы, а жизненно необходимы. Этот первый долг был покрыт очень скоро. Майкл не держал  счета в банке, поскольку боялся, что кто-нибудь из многочисленных кредиторов заморозит его, поэтому  все деньги стекались к нему со всего мира в виде наличности и по своим долгам он расплачивался тоже всегда наличными деньгами. Вскоре одной из обязанностей Шафела стала роль исполняющего обязанности денежного мешка Майкла Джексона, это происходила так: деньги переводились на счет к Марку, а он их обналичивал и приносил Майклу. Первый раз Марк принес деньги Майклу в бумажном мешке из под картошки фри, Майклу это показалось забавным и с тех пор все деньги назывались не иначе как картофель фри, это звучало так : «Принеси ка мне немного жаренной картошки» и только Марк мог понять о какой картошке речь. Через месяц после возврата долга в $ 70,000 , Шаффель выписал чек на $ 625,680.49 для погашения Майклом кредита в Банке Америки. Шафель не сомневался, что Майкл выплатит ему и эту сумму назад. " Марк не только обожал Майкла, он доверял ему полностью ", пояснил представитель Шафела мистер Кинг. Шаффель сделал еще две поставки картошки фри Джексону в августе 2001 года , наполнив один пакет $ 100,000 наличными , потому что Майкл хотел купить антиквариат и во второй пакет он положил  $ 46075 , так как  Майкл должен был заплатить первый взнос за особняк в Беверли Хилз стоимостью в 30 000 000, он утверждал, что может себе позволить такую покупку.
Узнав, что все билеты на  концерты Madison Square Garden распродали, Майкл попросил Шафеля дать ему еще немного картошечки и Шафель снял незначительную сумму в  в $ 23287  для  так называемых «свободных» билетов на концерты , которые  Майкл пообещал своим гостям. Как позже выяснилось свободных билетов не оказалось и, чтобы избежать неловкой ситуации, Майкл заплатил за них из своего собственного, точнее из собственного кармана Марка. Второй платеж был в $ 1 миллион , он был необходим  Майклу для того, чтобы заплатить своему «лучшему другу» Марлону Брандо , который потребовал эту сумму в обмен на согласие сделать видеозапись "гуманитарной речи", которую  покажут во время первого концерта. Все советники Майкла уговаривали его не платить Брандо такую огромную сумму , потому что  было смешно платить за речь, которую  никто не хотел слышать, но Майкл настаивал . " Марлон - Бог", сказал он . Позже оказалось, что скептики были правы, толпа начала свистеть уже спустя пару минут после того, как Марлон начал толкать свою речь, и продолжала это делать до тех пор пока Брандо наконец не закончил. . В дни, непосредственно перед концертами , Шаффель дал Джексону  еще $ 380 395 , чтобы заплатить за пару специализированных автомобилей, которые  он хотел: Bentley Arnage и Lincoln Navigator , а также 2 000 000  на покрытие процентов по кредиту Майкла. Вскоре он получил назад часть денег, а именно сумму в $1,750,000, но эти деньги не покрывали всю сумму, потраченную Марком, но какая-то часть долга все же была отдана. Впереди  предстоял проект песни “What more can I give?”, которую Шафель считал одной из лучших песен Майкла со времен “We are the World”.