24 апреля в 17.00 по московскому времени Брэд Сандберг дал часовое интервью на радио Fontanka.fm

Впечатления от Гали pomidorinka  http://pomidorinka.livejournal.com/

В студии с Майклом Джексоном. Семинар Брэда Сандберга в Петербурге

Данная поездка в Питер была у нас (мы - это как обычно я, Таня, Лариса, украинские друзья Алла и МужАллы, а так же большое количество людей со всей России, которые относят себя к поклонникам Майкла Джексона) не просто так, а с важной миссией, а именно посещение семинара Брэда Сандберга - звукорежиссера, который более десяти лет работал с Майклом Джексоном в студии, создавая альбомы Bad, Dangerous, HIStory и Blood On The Dancefloor. Это действительно уникальное событие не только в Майкло-тусовке, но и в целом в мире музыки. Брэд обладает редчайшим материалом, огромным архивом мастер-записей, демо- и видео-записей из студий звукозаписи с вокалом Майкла. Майкл вплоть до записи альбома HIStory не позволял проносить в студии какое-либо видео-оборудование и существует очень мало записей, где мы можем увидеть его за работой в процессе творения. Но Брэд предоставил нам возможность прикоснуться к магии хотя бы с помощью слуха. Опустим очередные рассуждения, о том, что только ленивый сейчас не делает деньги на имени Майкла. Если взять весь массив того, что было выпущено и показано после ухода Майкла, то на мой взгляд действительно заслуживают внимания лишь две вещи - диск Bad 25 и вот этот семинар. (да, я сознательно не указываю альбом MICHAEL).

Идея привести Брэда в Москву возникла в одном из постов в жж, где девочки, побывавшие на аналогичном семинаре в Париже, обсуждали свои впечатления. Слово за слово, кто-то написал "вот бы устроить такой семинар в России", неожиданно кто-то подхватил и вот уже пошло обсуждение Москва или Питер и кто может взяться за организацию. Питер оказался более сплоченным и с большим энтузиазмом отнесся к идее. И вот уже Лена aka zel_lenka пишет письмо Брэду через фейсбук, Брэд высказывает свои требования относительно технического оснащения семинара, и постепенно все это оживает и катится по рельсам. Ищется помещение, приглашаются люди, рассылается информация.
Подсчитав расходы, выясняется, чтобы удовлетворить требования Брэда, билет на семинар должен стоить около 200 долларов, что немалая сумма. Но стараниями Лены, Маши и Любы была проведена кампания по привлечению фанатов к этому мероприятию. Причем решено было собирать людей так сказать в закрытом Майкло-пространстве, чтобы обстановка получилась камерной, домашней и не было скандалов, которые окружают ну любое мероприятие, связанное с Майклом. Чтобы люди собрались взрослые и адекватные.

Скажу за себя, почему меня заинтересовал данный семинар. С тех пор, как Майкла не стало, разве что его уборщица не писала книги и мемуары о том, каково было работать с ним. Я давно на это не реагирую, не читаю, не смотрю. Но в отзывах к парижским и американским семинарам я прочитала две вещи, которые меня очень заинтересовали и заставили захотеть посетить это мероприятие. Первое, это создание песни Give in to me. Народ рассказывал, что Брэд предоставил запись, где в студии сидят три человека Майкл, Брэд и Билл Боттрел и просто из воздуха, наигрывая что-то на гитаре, рождают песню. Майкл говорил, что часто бывает так, что не он пишет песню, а песня пишет себя сама и порой просто падает ему на колени. Это была та уникальная возможность услышать, как это происходит. Не услышать или прочитать пересказ, в котором каждый вкладывает свое личное мнение и истина теряется за эмоциями, а услышать по факту, как оно просто было.

И второй вещью было то, что на семинаре была представлена видео-запись полного живого исполнения песни Childhood в студии с оркестром. Это уникальная вещь, так как мы знаем, что видео-записей из студии практически не существует. И лишь эти две вещи заставили меня раскошелиться на недешевое удовольствие и поездку. Забегая вперед скажу, что конечно, это было гораздо-гораздо больше, чем эти две вещи.

Семинар был в субботу и рассчитан на 6 часов плюс два дополнительных часа, для тех кто приобрел vip билеты. Два часа для випов вылились в просмотр фотографий Неверленда во времена его строительства, так как Брэд был тем, кто занимался установкой музыкальной системы в Неверленде и рассказал нам несколько забавных историй тех времен и показал фотографии поместья, который не встретишь в широком доступе.

Семинар начался с рассказа о том, как Майкл и Брэд познакомились и начали работу над альбомом Bad. И Брэд сразу дал нам послушать две песни. Первая не Майкла (забыла кого) но с шикарной оркестровкой и аранжировкой и вторую демо Майкла, где всего лишь его голос и фортепиано и сравнить, как богато звучит Майкл даже в таком простом исполнении.

Брэд рассказывал нам о том, как с помощью режиссерского пульта накладываются отдельные дорожки друг на друга, как записывались отдельные партии и как из этих дорожек собиралась песня собиралась песня.

Интересным моментом стала информация о том, что, например, бэк-вокал Майкл писал записывал в течение всей песни. Здесь Брэд прошелся по Джастину Биберу, который в своих песнях, записав какую-то фразу один раз, обычно с помощью техники зацикливает ее по кругу и мы можем слышать (точнее не мы, а те, кому не жалко свои уши) фразу, пропетую один раз в течение всей песни. И так делают большинство современных музыкантов.
Майкл же пропевал сам всю песню от начала и до конца, включая бэк-вокал. Например в песне Bad фраза Bad bad really really bad повторяется на бэк вокале в течение всех припевов и всего "хвоста" песни и вот Майкл все это пел, причем на один лад и в одной тональности идеально повторяя сам себя. Сейчас никто так не делает.

Так же мы прослушали мастер-запись песни The way you make me feel. Информация о том, что песни с помощью микшера немного убыстрялись, уже не нова и все мы знаем, что по версии Майкла The Way You Make me feel звучит медленнее, примерно так, как он исполнял ее на концертах, однако, Куинси Джонс настоял на том, чтобы песню немного ускорить для более танцевального звучания. Чтобы ее полюбили радиостанции и клубы. Так же были ускорены в альбомной версии бесни Smooth Criminal, Bad и возможно Leave Me Alone, но ускорение было всего 5% и по утверждению Брэда, качество практически не искажалось.
Но он дал нам послушать ту самую, настоящую студийную мастер-запись оригинальной TWYMMF. Тут надо отметить, что в помещении, где проходил семинар, были потрясающие концертные колонки с очень чистым, объемным и качественным звуком. Сам Майкл записывался на лучшем оборудовании и все это вместе дало мощный эффект.
Если в альбомной версии песни голос Майкла звучит более высоко, то на мастер-записи мы услышали какой-то невероятной глубины и объема вокал, практически рык из глубины сердца. Такое ощущение, что голос идет буквально из печенки и раскатами грома проходит через грудную клетку Майкла и реализуется потрясающей чистоты вокалом. Известно, сто Майкл обладал широчайшим голосовым диапазонам и мог петь от самых высоких, до самых низких нот, но часто на своей аппаратуре мы не можем услышать весь спектр оттенков. А тут просто звук пронзал на молекулярном уровне.

Затем на примере песни Bad Брэд показал, как с помощью режиссерского пульта микшируется песня и различные инструментальные партии накладываются друг на друга. Т.е. На экран был выведен пульт и он то убавлял одни дорожки, то добавлял другие. Например, включал только вокал и ударные, или духовые и электрогитару и все это сопровождал очень интересными рассказами и комментариями. Можно было прикоснуться к атмосфере, царящей в студии. Стоит отметить, всю теплоту и любовь, которую Брэд вкладывал в рассказ. Он постоянно повторял, что Майкл был потрясающим человеком, отличным другом, и что после него работать с кем-то иным просто нет возможности и желания.
И было видно неподдельную грусть в его глазах.

Всю аудиторию сильно позабавила история про запись вступления к I Just Can't Stop Loving You. Как известно, Майкл все делал с размахом и для записи этого вступления в студии была установлена настоящая огромная кровать, привезены простыни, подушки. Майкл лежал под простыней с совершенно страшной головой от манекена, в ухе которой был установлен микрофон, и шептал ей в ухо нежности, которые и стали этим вступлением. Пока Брэд это рассказывал, на мониторе висело огромное фото этой головы и она нас пугала. Зал бился в истерике от этого рассказа и мне кажется, я больше не смогу слушать это вступление, без образа этой головы. Майкл обладал потрясающим воображением, что смог этой страшной голове нашептать такие проникновенные слова.

Затем Брэд дал нам послушать несколько демо-версий песни Streetwalker, которая в альбом не вошла и вместо нее вошла Another part of me. Streetwalker конечно, звучит невероятно! Но вряд ли я соглашусь с Брэдом, что стоило их поменять. Если уж что и убирать, то Just Good Friends, а эти обе оставить. Но кто меня спрашивает

Еще одна интересная история с песней Scared to the moon. Как сказал Брэд, самое глупое, что можно было сделать в студии после записи, это отдать пленку с записью Майклу Джексону, так как это означало, что запись больше никто не увидит. Так и произошло со Scared of The Moon. Но кто-то студии успел сделать копию на обычную кассету для магнитофона. Все мы знаем, какое ужасное качество на этих кассетах. Чудо было в том, что потом на запись с этой кассеты наложили оркестровку и голос Майкла даже после такой перезаписи звучит все так же чисто и мощно и совсем не терялся на фоне оркестра. Так что все знайте, та версия, которая в доступе и мы все слышали, это запись с простой кассеты!

После небольшого перерыва мы перешли к созданию альбома Dangerous. Прежде, чем перейти к песням, Брэд нам рассказал, как шла работа, описал очень тщательно атмосферу, чтобы мы могли закрыть глаза и представить, что мы сейчас в студии. Рассказал, что над песнями работали три разные команды. Он и Билл Ботрелл, который устроил в студии такую растаманскую атмосферу, включал лампочки, пил пиво (Майкл не пил никогда в студии), ходил в чем попало. Вторая команда это Брюс Свиден, у которого наоборот все по полочкам разложено, и третья команда - Тедди Райли, про которого Брэд особо ничего не сказал.

В основном мы мысленно находились в комнате с Брэдом, Биллом и Майклом. Брэд дал послушать разные версии песен, от ранних до альбомных, и в аранжировке разных команд. Рассказал, всем известную историю, как на Майкла упала стена во время записи песни Dangerous и это падение и смех Майкла можно слышать в демо-версии, о том, как на Майкле горели наушники, потому что он врубал их на полную мощность, как Майкл повредил пленку голосом, когда взял слишком высокую ноту во время записи Keep the faith и все это можно слышать на пленках. Я для себя отметила, что все 6 часов семинара я была одни сплошные огромные уши. Мне хотелось прочувствовать все, о чем он рассказывал, уловить атмосферу, понять создание песен.
Наконец, мы дошли до Give in to me.

Брэд рассказал, что он, Майкл и Билл перед записью пошли в магазин, накупили пластинок Led Zepellin и других хард-рок музыкантов и несколько часов их слушали, пытаясь найти вдохновение. Затем они просто включили драм-машину, которая по кругу отбивала один и тот же ритм.
Ритм повторялся и повторялся.

И вот наконец мы подошли к той самой записи рождения песни. Как сказал Брэд, самих записей наберется на 2-3 часа, но столько времени нет и он их сжал до минут 15. Брэд выключил свет и попросил всех закрыть глаза. Но мы их итак закрывали каждый раз, как звучала музыка. Мы слышим этот бит драм-машины и голос Майкла, который раздает указания и громко чавкает жвачкой. Потом робкие аккорды на гитаре. Мы слышим, как из воздуха, из неоткуда, путем робких нащупываний, неуверенных звуков, рождается магия.
Это не передать никакими словами, когда через этот бит и простые аккорды вдруг как бы случайно пробивается та самая мелодия и Майкл начинает ее распевать. Слов еще нет, но звук гитары все увереннее, мы уже слышим зародыш той самой мелодии, которая впоследствии станет Give in to me. Слышим, как Майкл с ней играет, прощупывает, вертит ее в разные стороны, то словно подбрасывает вверх, то ловит и крепко зажимает руками, изучает, делает выше, затем ниже, ускоряет, замедляет и все своим голосом. Это что-то невероятное!!!

Вы как хотите, но я в этот момент немножко умерла и оказалась там, за пределами нашего мира, где боги творят прекрасное для нас смертных и сбрасывают это прекрасное через таких проводников, как Майкл!!! Пока мы это слушали, Брэд отошел перекусить, а когда вернулся мы все сидели и хлюпали носами

После сессий для Dangerous мы как-то без лишний прелюдий перешли к Blood on the dancefloor. Брэд без лишних слов просто включил вокал из Blood, убрав все остальные звуки и это порвало мой мозг, слух и сердце. Я знаю, что у Майкла мощный голос, но то, как он звучит в Blood это просто за гранью!!! Я была готова поймать Брэда, напугать его и отнять компьютер только ради этой записи ))
Забыла отметить, что при входе на семинар забиралась любая записывающая техника, и все эти материалы реально можно услышать только на семинаре. Никаких выпусков в массовый доступ этого материала не будет.

Так же мы прослушали бэк вокал для Blood. Я честно думала, что там небольшой хор поет, но это всего лишь 16 Майклов, наложенных друг на друга. Был из зала вопрос, накладывал ли Майкл несколько голосов в лед-вокале, Брэд ответил, что нет, наложение голосов было только в бэк-вокале для создания более объемного звучания. Основной вокал всегда один.

Плавно мы перешли к сессии HIStory. Тогда Майкл уже разрешил приносить видеокамеру в студию и Брэд показал нам видео с распевок потрясающего хора Андре Крауча, который принимал участие в записи They don't care about us и Earth song.
Так же услышали ранние версии Earth song 1988 года и 1990 годов. По которой так же можно отследить эволюцию от зародыша песни, до развертывания ее в эпическое масштабное зрелище с хором и оркестром.

Закончился семинар просмотром видео-записи из студии, где Майкл полностью поет песню Childhood под аккомпанемент симфонического оркестра и это настоящая жемчужина семинара. Майкл один на один с микрофоном, очень счастливый, вдохновленный, на каждом вдохе наполняется воздухом и полной грудью выдыхает из себя песню и подает радостные знаки оркестру, что все получилось. Такого Майкла больше нигде не увидеть. Студия - его дом и он там настоящий хозяин.

В конце семинара Брэд еще раз сказал, каким Майкл был замечательным и какое это счастье работать с ним. Потом все долго общались, фотографировались и делились впечатлениями.
Я не фотографировалась почему-то. Хотя Брэд был полностью открыт для вопросов и общения и даже полез первый ко мне обниматься, когда я просто подошла сказать спасибо. Потом я просто сидела, наблюдала и мне не хотелось ни говорить, ни шевелиться, ни дышать.

Это было настолько интересно, познавательно, что 6 часов семинара пролетели на одном дыхании. Мне кажется, что это полезно и интересно было бы любому музыканту и меломану, а не только фэнам Майкла. Это потрясающе интересная кухня и побывать на ней, почувствовать запах специй и температуру кипения - огромная привилегия. И особая привилегия - побывать на такой кухне у величайшего артиста современности, увидеть как создается музыка на самом высоком уровне…

Атмосфера сложилась на семинаре очень дружественная, теплая и домашняя. Помещение замечательно, атмосферное кафе, звук выше всяких похвал!!!

Ну и конечно, поклон в ноги Лене zel_lenka, Маше zhdanova_marija, Любе amor_, и всем остальным, о ком я не знаю, которые все это сделали реальным! Провернули такую работу, что даже Брэд отметил, что такого уровня пока не было ни в одном из других городов, где он проводил семинар.

Отдельное спасибо Юле justice_rainger которая выступала в роли переводчика. Такой семинар достойно мог перевести только настоящий поклонник Майкла с обширными знаниями технических вопросов и характера Майкла.
Человек со стороны просто не въехал бы и в десятую часть того, о чем говорили и о чем шутили.

Юлия Джастис Сирош.  В студии с Майклом Джексоном: впечатления

Небольшой, но уютный зал андеграундового клуба Fish Fabrique практически погружен во тьму. Свет исходит лишь от экрана ноутбука, стоящего на столе на сцене. Видавшие виды стены украшены портретами самого известного человека на планете, в углу — его силуэт в полный рост, вырезанный из картона. По залу растекается чистый яркий тенор, приправленный звуками гитары и драм-машины. Он затопляет помещение от края до края, и стены раздвигаются, оставляя каждого наедине с этим голосом и тем искрящимся волшебством, которым певца щедро наградила природа. Шестьдесят человек, съехавшихся со всех уголков России, Беларуси и Украины, затаив дыхание, жадно ловят каждый звук, доносящийся из больших концертных колонок по обеим сторонам сцены. По щекам многих девушек текут слезы, кто-то задушенно всхлипывает в ладони. Здесь происходит волшебство. 24 года спустя мы присутствуем при рождении шедевра. Это — лишь один из многих моментов семинара Брэда Сандберга «In the Studio with MJ», а голос из колонок принадлежит Майклу Джексону.
Я мечтала попасть на этот семинар с самого первого момента, когда узнала о его существовании. Отчасти это было из-за редких демо-записей и видео, отчасти — потому, что мне очень хотелось пообщаться с человеком, так долго работавшим с Майклом бок о бок. И когда Елена Зеликова объявила, что Брэда Сандберга пригласили в Питер, я уцепилась за этот шанс обеими руками. Но я не знала, что небеса приготовили для меня еще больший сюрприз — я не просто поеду на этот семинар как слушатель, я буду его переводить.
Я не буду сейчас говорить обо всех трудностях и страхах, которые приходилось преодолевать, дабы эта поездка состоялась — это никому неинтересно. Скажу лишь, что на фоне разыгравшихся событий в России и Украине для меня казалось очень важным быть на этом семинаре, ведь музыка Майкла обладает невероятной силой и способностью объединить людей, независимо от их убеждений, национальности, цвета кожи и возраста. Поэтому 24 апреля я, днем ранее прилетевшая из Киева, чудом оказалась среди немногочисленной компании, приехавшей встречать Сандберга в аэропорту Пулково. Брэд, кажется, не ожидал, что его вообще приедут встречать, тут же расспросил, кого как зовут, внимательно слушал странные и непривычные русские имена и пытался их запомнить. Дивной грации жена, Деб, и прелестная младшая дочь Оливия покорили нашу компанию сразу и навсегда. По дороге к машине Брэд поведал, что они практически не спали за последние сутки, и мне стало даже как-то стыдно, что мы сразу везем его на радиоинтервью вместо заслуженного отдыха. Впрочем, он, видимо, привык к недосыпам еще со времен работы в студии, и мы не услышали ни единого упрека или какого-то недовольства. Небольшая заминка вышла на парковке, когда мы пытались выехать с нее — недавно установленные платежные терминалы никак не хотели нас выпускать, требуя какой-то доплаты, и Брэд от души веселился и снимал на телефон, как три человека собрались возле этого аппарата, пытаясь понять, что же надо сделать и на какую кнопку нажать.
Fontanka radio interviewЯ волновалась. Времени было слишком мало, я не успела толком с ним пообщаться, чтобы привыкнуть к речи, хотя произношение у него очень четкое, говорит он размеренно, так, чтобы можно было понять. Ведущая программы показала мне список вопросов. И вот тут до меня, наконец, начало доходить, что я нахожусь на своем месте — вопросы были такие, что я могла бы запросто ответить на них сама. Как выглядело ранчо «Неверленд», каким Майкл был в работе, как он записывал вокал, чему у него могли бы поучиться современные исполнители и т.д. Уже потом, поздно вечером, я пересматривала видеозапись интервью и диву давалась — буквально за 10 минут Брэд сотворил чудо, и я, передавая его рассказы о Майкле, очень быстро успокоилась. Пока играли запущенные в эфир песни, мы обсуждали комментарий ведущей о том, что у многих западных музыкантов культура гораздо выше, чем у наших современных звезд, что они менее требовательны в бытовых вопросах (хотя тут можно поспорить, зависит от звезды). Брэд рассказывал, что часто держал на руках Бабблза, которого Майкл постоянно таскал с собой в студию. Если шимпанзе плохо себя вел, Майкл повышал на него голос, снимал с ноги туфлю и шлепал его. Что касается качеств, требуемых для достижения такого грандиозного успеха, то здесь все просто: дисциплина, упорный труд и умение подобрать в команду людей, способных раскрыть в тебе все самое лучшее. Это не раз и не два подтвердилось на семинарах, но об этом чуть позже.

После интервью мы отвезли Брэда в отель. Пока ждали машину, успели поговорить о разделении музыки на «плохую и хорошую», а не по жанрам. Брэд, как и Майкл, придерживается мнения, что слушать нужно абсолютно все, хотя бы для общего развития. Его жена, к примеру, не любит рэп. Некоторые не любят кантри. «Но почему бы не послушать, если это красиво? — сказал он. — Ладно, можно не слушать каждый день, но хотя бы получить представление, что это такое, неужели не интересно?» И удивился, что у нас многие американские исполнители практически неизвестны широким кругам. Успели перекинуться и парой слов про грядущие семинары: уже попробовав перевод во время интервью, я поняла, что сегменты рассказа надо делать короче, иначе у меня сломается мозг в попытке все запомнить и ничего не упустить. Брэд заверил меня, что будет стараться не грузить меня информацией. Я спросила про видео, в какой момент семинара они будут показаны, он ответил, что ближе к концу, и поинтересовался, почему я спросила. Я объяснила, что мне, вероятно, будет нелегко это смотреть, не растрогавшись до слез, а если я начну плакать, то вряд ли смогу переводить. Он с любопытством посмотрел на меня, словно прикидывал, буду я плакать или нет. А затем мы прибыли в отель, и для нас с Леной начались чудеса. Вместо того, чтобы попрощаться с нами до завтрашнего утра, Брэд взял свой ноутбук и пригласил нас посидеть с ним внизу в баре отеля. Мы, конечно же, пошли — любопытно ведь! Тем более, ноутбук у него в руках выглядел многообещающе. Мы выбрали какой-то угол, сели, и он запустил нам новые треки, которые привез специально для российских поклонников — микс Stranger in Moscow, над которым он трудился в самолете по дороге в Россию, вокальную дорожку Blood On The Dance Floor и, кажется, что-то еще, но я настолько ошалела от такого поворота событий, что у меня мгновенно отшибло память, а записать я не догадалась. Наверное, мы с Леной выглядели очень смешно, буквально улегшись ухом на ноутбук, чтобы лучше слышать. Когда треки закончились, Брэд стал задавать нам вопросы. Его интересовало буквально все — и текущая ситуация в России и Украине, и наше отношение к ней, и то, как мы жили при Советском Союзе, можно ли здесь было достать музыку Майкла (или вообще какую-либо музыку). В контексте этих вопросов упомянул, что Майкл совершенно перестал ходить на выборы и интересоваться политикой после Bad-периода. Мы отвечали на его вопросы как могли. Когда речь снова зашла о музыке, семинаре и Майкле, я рассказала ему о том, как Keep the Faith спасла мне жизнь 20 лет назад и какая это особенная песня для меня. Добавила, что в программе семинара были все мои самые любимые песни, словно кто-то заранее услышал все мои пожелания, и для меня это очередное чудо. Брэд, выслушав меня, ответил, что это удивительная история, которая лишний раз подтверждает, что песня действительно очень сильная, и Майкл не зря так старался и из кожи вон лез, чтобы записать ее как можно лучше. Мы общались часа полтора на всякие отвлеченные темы, пока я не заметила, что у Брэда от усталости уже покраснели глаза, и хотя он никак не выказывал этого, я все же предложила ему пойти отдохнуть, а завтра встретиться для прогулки по городу. Лена поддержала меня. Стоит ли говорить, что домой мы шли совершенно счастливые и сами не верили этому счастью?
Утром я снова поехала в центр. Подарила Брэду коробку конфет из Львовской шоколадни, где конфеты лепят вручную («со сладким приветом из Украины»). Они втроем стояли над этой коробкой так, словно это были не конфеты, а как минимум яйца Фаберже! Оливия спросила, можно ли ей взять конфетку, но Брэд, смеясь, сказал: «Вот уж нет! Я сейчас пойду и спрячу это наверху, чтоб никто, кроме меня, не знал, где!» На прогулке нас сопровождала Вика, местный переводчик, которую Брэд заранее нашел для своей жены и дочери, чтобы им не было скучно, пока он занят семинарами и подготовкой к ним. Нашей первой остановкой была Петропавловская крепость. Брэду в крепости понравилось, хоть он и не любит музеи. Он с интересом разглядывал тюремные камеры, все фотографировал на телефон. Деб расспрашивала меня об Украине и Чернобыле, как это было в 1986 году, и живут ли там еще люди. Надо сказать, что все время, пока я была с семьей Сандбергов на каких-то прогулках или посиделках, рты не закрывались ни у кого, мы с Викой едва успевали отвечать на какие-то вопросы. У меня самой их было множество, и время от времени мне удавалось их задавать в контексте обсуждаемых ситуаций. Хоть про Майкла мы в общей сложности говорили не очень много, в процессе обсуждений мне стало ясно, что он для них – тоже как член семьи, даже невзирая на то, что они не виделись с 2002 года. Они очень любят его. Просто как человека. Как друга. Хоть они и не были его лучшими друзьями. Они говорят о нем безо всякого пафоса, так, словно он постоянно присутствует в их жизни, и ничего экстраординарного в этом нет. Деб рассказывала, как он играл с Амандой (ей тогда было шесть месяцев, ее часто приносили в студию, и Майклу очень нравилось играть с ней, лежа на расстеленном на полу одеяле. Он тискал ее, катал по одеялу, тряс перед ней какой-то погремушкой и смеялся, когда она начинала улыбаться. Еще ему нравилось одеяло, которое ей подстилали на полу: «Посмотрите, у нее тут целый мир! Ее собственный!»). У меня от таких рассказов мурашки не то что ползали, а прямо-таки бегали табунами. Казалось бы, ничего особенного, никакой новой информации, которую я бы не знала, но они говорили о нем с такой теплотой, что поневоле сердце начинало дрожать. Майкл любил давать всем всякие прозвища, часто называл всех Applehead (мы с Викой спросили, что означает эта кличка, он ответил, что ничего такого, просто смешная кличка, и довольно распространенная в Америке, Майкл ее не изобретал, он всего лишь часто использовал это слово, ему оно почему-то нравилось). А дочку Брэда он звал Pumpkin Head («Тыковка»), потому что у нее были рыжие волосы. Когда Брэд входил в студию, Майкл приветствовал его пением: «really really Brad». И всегда обнимал при встрече и расставании — единственный человек, на памяти Брэда, который так делал каждый день. Когда он собирал всех на пятничный ужин в студии, то чаще всего тихонько сидел где-нибудь в углу, не вмешиваясь, потому что ему доставляло удовольствие наблюдать за большими семьями, за тем, как члены семей взаимодействуют между собой. Они старались не тревожить его, пока он сам не решал присоединиться к всеобщему веселью. Брэд снова упомянул про то, что Майкл ужасный водитель, и добавил, что на самом деле чужие машины он бил редко, в основном врезался во всякие заграждения, цеплял столбы, кусты и т.д., и охрану это очень злило, потому что он каждый раз подвергал себя опасности, и они не знали, как этому препятствовать — он наотрез отказывался ездить с охраной и непременно хотел водить машину сам, как взрослый самостоятельный мужчина. Машина, естественно, от таких экзерсисов была вся побитая и поцарапанная. Я рассказала ему историю про параллельную парковку (Майкл когда-то отвозил знакомого домой, и они ездили кругами вокруг дома, пока Майкл не признался, что не умеет парковать машину в ряд с другими машинами, и тому пришлось пересесть за руль и припарковать автомобиль вместо него). Брэд и Деб смеялись: «Да, в этом весь Майкл!»

Говорили и про приезды Майкла в Москву. Ни Брэд, ни Деб не знали историю про концерт 1993 года, и я рассказала им — и про то, что концерт едва не сорвали, и про Гаспарова, про слепую девочку и автограф, про дождь и полотенца под ногами, и что он отказался от гонорара, что подарил городу 8 машин скорой помощи, оснащенных по последнему слову техники, и что был в детском доме для больных детей, и про банку с компотом. Брэд, кажется, был слегка ошеломлен всем этим. Попросил, чтобы я после возвращения домой прислала ему видео из Москвы. А потом принялся меня подначивать: «Я понял, ты знаешь множество историй, и даже те, которые я на предыдущих семинарах давал. Боже, да ты знаешь даже то, чего не знаю я! Так чего ж я буду париться? Давай сделаем так: я скажу, окей, а теперь история про Scared of the Moon! — и ты будешь рассказывать, а я буду пить кофе и расслабляться». Деб рассмеялась. Я сказала, что мне, конечно, это будет нетрудно, но люди приехали, чтобы послушать именно его, а я и так могу истории рассказывать в интернете. Его это позабавило. Расспросил, знаю ли я книгу Вогеля, обрадовался, когда узнал, что я ее переводила: «Ага! Тем более, я буду на семинарах к тебе приставать и гонять тебя по историям всех песен!» Хе-хе, напугал!
Из Петропавловской крепости мы пошли обедать, прежде чем продолжить осмотр города. Надо сказать, что, пока мы шли и к крепости, и от нее, нам на каждом шагу попадались свадебные кортежи — шикарные лимузины в цветах, мерзнувшие на ветру в открытых платьях невесты, и наши гости восхищенно разглядывали все это, расспрашивали о свадебных традициях (мы рассказали им про выкуп невесты, про кражу туфель и самой невесты, их это повеселило). Возле ресторана-корабля нам даже попалась «чайка», которая особенно понравилась Брэду. Очарования добавило и то, что жених в этой «чайке» был в парадной форме: красивый белоснежный китель, фуражка, все как полагается. Брэд сфотографировал их и пожелал им счастья, это было так мило. Мы заодно рассказали ему, что раньше такие машины были исключительно для правительства и высоких гостей (ну, или очень-очень обеспеченных людей). Вообще его интересовала жизнь обычных людей при СССР, он постоянно расспрашивал об этом: как мы жили, могли ли ездить за границу, как здесь относились к иностранцам, как мы учились в школе, какие продукты можно было достать и какие нет. И, естественно, больше всего его интересовала музыка: каких исполнителей мы слушали, где брали записи, какие звезды приезжали с концертами. Рассказы про наши старые магнитофоны, бобины и переписанные через десятые руки кассеты он слушал с живейшим любопытством. Во время обеда постоянно перешучивались, обменивались наблюдениями на самые разные темы, включая и Майкла. Брэд показал нам с Викой несколько семейных фото, на некоторых был и Майкл. Какие-то я уже видела, какие-то — впервые. Было забавное фото Майкла в студии, читающего журнал с фонариком в руках (у них в студии погас свет, и все ходили с фонариками). Я упросила его показать это фото на семинаре, что он и сделал в воскресенье. Еще было фото, где Майкл и Брэд играют в маджонг (вроде бы я раньше не видела этот снимок), Брэд сказал, что выиграл тогда, и Майкл разозлился — он терпеть не мог проигрывать. На нем были розовые носки, и Брэд уточнил, что он часто носил носки каких-то несуразных цветов, которые не подходили вообще ни под что, а уж явиться в носках разного цвета — это и вовсе запросто.

Майкл Джексон и Брэд СандбергОпять же, информация вроде бы не новая, но с каким выражением лица, с какой мягкостью и теплотой он это рассказывал! Мне кажется, это были самые ценные моменты наших бесед, хотя, безусловно, Брэд и его жена — очень интересные люди сами по себе, и разговаривать с ними на любые отвлеченные темы — большое удовольствие. Я вспомнила про свое обещание Карине и, пока в ресторане был вайфай, показала ему русскую и английскую версии сайта michaeljackson.ru. Он так удивился! «Ребята, откуда у вас этот домен? Сони ведь все забрали! У меня тоже был домен, но они забрали его у меня!» Я пояснила, что домен у Карины был еще с давних времен, с конца девяностых, и что Сони действительно связывались с ней, чтобы его выкупить, но она отказалась продавать. В предыдущий вечер мы немного говорили с ним и с Леной о юридических нюансах семинара и этих демо-записях, и он признался, что не имеет права их выпускать, ему позволили показывать эти треки и видео только в таком виде, на семинаре. Фонд наследия не возражает против книги — это личные воспоминания, и право на это есть у всех. Но записи — совсем другое дело. Поэтому, если вы еще не были на семинаре, советую хвататься за любую возможность и ехать.
Из ресторана мы двинулись на прогулку по воде. Пока шли к катерам, Брэд снова принялся меня подначивать: «Джули, а вот ты хоть и знаешь про Майкла все, но наверняка не слышала, что в «Неверленде» у него была тюрьма!» Какая тюрьма, спрашиваю, может, не тюрьма, а винный погреб? А он мне: «Нет-нет, настоящая тюремная камера в подвале со всякими страшными штуками!» Я подумала, что, может быть, это был какой-то очередной аттракцион, в конце концов, чего только не было на ранчо, почему бы там не быть и тюремной камере, мало ли, может, что-то вроде комнаты страха. А Брэд, глядя на мое лицо, начал хохотать: «Ага, попалась! Я только что это выдумал!» После этого мы оставшиеся три дня каждый раз смеялись, когда он рассказывал какую-то странную историю про Майкла, и я говорила, что не верю, поскольку Брэд может что угодно сочинить на ходу. Он всплескивал руками: «Ну вот, один раз приврал — и теперь мне не верят, как же жить?» К примеру, так было про Куинси Джонса — что он очень любит стихи Пушкина и каждый раз, когда путешествует, регистрируется в отелях под именем Пушкина. Я решила, что он опять приврал, и с подозрением принялась выспрашивать, достаточно ли Куинси знаменит, чтобы прибегать к таким ухищрениям, неужели его так преследовали поклонники, что он был вынужден прятаться. Но Брэд продолжал настаивать, что это правда и что он ничего не придумал. Зато потом упомянул, что Майкл любит какого-то британского поэта (не помню уже имя), и когда я вопросительно подняла брови, опять заржал: «Ага, опять попалась!» Мы постоянно смеялись над чем-то. Брэд отметил, что ему очень нравится мое чувство юмора, и хорошо, что я смеюсь вместе с ним, а не надуваюсь на подобные шутки, как некоторые поклонники Майкла, которых он встречал. Я тоже время от времени его подначивала, в общем, прекрасно проводили время.
Во время катания по воде он немного поведал нам о своей основной работе (фирме, занимающейся установкой аудио-видеосистем в крупных домах, кинотеатрах, ТЦ и т.д.), отметил, что семинары — просто хобби, но в последнее время проекты, связанные с Майклом, стали занимать все больше и больше времени, ведь он еще хочет написать о нем книгу, собрать все эти милые истории. Мы обсудили возможный перевод такой книги на русский, ему понравилось то, что мы перевели и издали книгу Вогеля, и он сказал, что, когда закончит работу, всерьез подумает о переводе и издании на русский. Добавил еще, что, конечно, владеет далеко не всей информацией, и мы, вероятно, гораздо более преданные и дотошные фаны, чем он — он никогда не слушает музыку Майкла в повседневной жизни (исключая семинары), редко смотрит видео. Впрочем, ему и нет надобности это делать — Майкл и так незримо присутствует в его жизни.
Когда мы уже вели их обратно в отель (семья собиралась вечером на балет), Брэд хитро улыбнулся: «Я собираюсь завтра немножко поиздеваться над гостями, я поставлю им очень известную песню в ранней версии, и чтобы они угадали, что за песня. Еще никто ни разу не угадал! Уверен, ты тоже не отгадаешь!» Оливия предложила устроить конкурс, и если кто-то угадает, то победителю надо вручить какой-нибудь приз. Брэд тут же отозвался: «Ага, подарим ему кукольного Майкла, который лежит у Джулии в сумке!» Хорошо, говорю, только потом придется купить мне нового. Опять смеялись. Брэд: «Нет, ну надо придумать какой-то приз». Я: «Как насчет эксклюзивной, личной истории о Майкле шепотом на ухо победителю?» Хохотали всей толпой. Брэд изобразил шок: «О, нет! У меня же потом будут неприятности!» И добавил, что на самом деле очень расстраивается, когда поклонники задают ему какой-то вопрос, а он не знает ответа и так и вынужден отвечать: «не знаю». Но ему не хочется ничего придумывать, хоть он и понимает, что его словам запросто могут поверить. Так и сказал: «не хочу ничего придумывать, не хочу быть как те люди, которые говорят, что были его лучшими друзьями, и рассказывать всякую ерунду». Меня это очень тронуло. Нечасто встречаешь таких людей в окружении Майкла.
Прежде чем перейти к описанию семинаров, еще одна маленькая ситуация: когда мы шли по улице, мимо проехал троллейбус, в котором был какой-то чувак в ростовом костюме (зеленое инопланетное нечто с какими-то щупальцами). Брэд и Оливия начали смеяться. Брэд сказал, что, в общем-то, не удивлен — они живут недалеко от Disney World, и в округе можно часто встретить людей в костюмах пирата или еще каких-то персонажей, которые прямо так ходят по магазинам, поскольку у них нет времени переодеваться до или после работы, и народ привык к этому зрелищу, никого уже не изумляет. Я спросила, ходил ли Майкл смотреть достопримечательности, когда путешествовал. Брэд сказал, что он пытался, но из этого почти никогда ничего путного не получалось, даже невзирая на маскировку («у него были глупейшие маскировки, которые никогда не срабатывали»). Я предположила, что, возможно, маскировок было два типа: когда он хотел привлечь внимание, то надевал что-то, в чем его быстро узнавали, а когда хотел побыть один – все ходили мимо него, даже не подозревая, что это Майкл Джексон. Брэд призадумался на мгновение, потом сказал: «Да, мне кажется, ты права, видимо, он действительно порой больше хотел внимания, чем побыть незамеченным». Еще перекинулись парой слов про завтрашний день и семинар, он попросил меня одергивать его и толкать под бок локтем, если он начнет увлекаться деталями и забудет о времени, потому что материала очень много, и он хочет успеть поставить как можно больше музыки, даже если ради этого придется пожертвовать какими-то историями.
Потом я шла домой и думала, думала… Мы общались настолько свободно и по-дружески, что я напрочь забывала о том, что же это за человек. А затем до меня внезапно доходило, что Брэд, вот этот веселый занятный Брэд, с такой нежностью поглаживающий жену по плечам и держащий за руку дочку, на самом деле вот так же сидел и разговаривал с Майклом, как сейчас разговаривает со мной. Что он вот так же был с ним рядом, так же общался, смеялся, шутил. И я решила, что в оставшиеся дни постараюсь не думать об этом, потому что это выбивает меня из этого мира, я проваливаюсь в какой-то глубокий космос. Потому что Майкл и в самом деле постоянно где-то рядом и никуда не уходил.
DSC_6934В день первого семинара, 26 апреля, мы приехали в клуб ни свет ни заря. Надо было разложить футболки с логотипами семинара, расставить стулья, украсить зал. Отважная Светлана Мартинес, сутки проведшая в аэропорту из-за непогоды, привезла два огромных баннера с фотографиями «Неверленда» и две картонные фигуры Майкла в полный рост. Марина Сюкалова доставила в клуб множество портретов Майкла авторства Людмилы Зиминой. Клуб открывался только в 8 утра, поэтому часть приготовлений началась прямо во дворе — девочки готовили портреты к мини-выставке, сколачивали рамки. Когда нас впустили внутрь, мы кинулись готовить зал, чтобы к приезду Брэда на саундчек помещение предстало в лучшем виде. Огромным плюсом было то, что администрация клуба разрешила делать все что угодно, сказав только «оставить стены на месте», поэтому плакаты и баннеры крепились скотчем, промышленным степлером, какими-то липучками — в общем, всем, что попадалось под руку. Принесли даже горшочки с плющом, привезенным из «Неверленда». Приехавший в 8.30 Брэд с интересом рассматривал портреты, сфотографировал некоторые на телефон. Одну из фигур Майкла мы поставили на сцене, другую — в противоположном углу зала. Местный звукорежиссер Эрик тем временем помогал Брэду подключить аппаратуру и отрегулировать звук, проверял микрофоны. Некоторые VIP-гости, уже приехавшие в клуб, тоже взялись помогать девочкам, и к 9.30 все было готово. Брэд тепло приветствовал гостей, поздоровался с каждым за руку. Одна из девочек была в положении, и Брэд, заметив ее животик, с улыбкой спросил: «Так вы пришли вдвоем? А второй билет купили?» Затем мы уселись на краю сцены прямо перед зрителями, и гости принялись задавать вопросы. Надо отметить, что Брэд был слегка удивлен вопросами первого дня. Его спрашивали о том, был ли у Майкла личный астролог, как он относился к духовному развитию, к вопросам веры и т.д., и Брэд шутил: «Ребята, вы так глубоко копаете! Я думал, меня будут спрашивать, какая у Майкла любимая еда и все такое!» Естественно, тут же последовал вопрос о еде, и Брэд рассказал, как они время от времени готовили острые куриные крылышки с множеством различных соусов. Майкл любил острые приправы. «У нас во рту уже буквально огонь пылал, а он говорил: “Еще, добавьте еще!”» Однажды он подозвал одного из посыльных и попросил принести в студию что-нибудь из расположенного неподалеку Макдональдса. На вопрос, чего именно он хочет, он ответил: «Все!» Парень пошел в Макдональдс и купил все, что там было, Майкл разложил все эти гамбургеры, картошку и пирожки перед собой и перепробовал все. Его любимым сэндвичем из Макдональдса был Филе-о-фиш.
DSC_6952Спрашивали еще, какую одежду Майкл носил в студии. Чаще всего — черные вельветовые брюки (Брэд подчеркнул, что решительно никто в мире не станет носить вельветовые брюки, но Майклу они нравились), красная или зеленая рубашка, какая-нибудь кепка или шляпа. И мягкие туфли-мокасины. В студии все время стояла жара, потому что Майкл постоянно мерз, и все обогреватели работали на полную, сотрудники ходили в майках и шортах, а Майкл — вечно закутывался по уши. Они никогда не видели, чтобы он носил футболку или шорты. Были и вопросы о записи той или иной песни, говорил ли Майкл что-нибудь о своих чувствах при записи этих песен. Брэд, кажется, немного расстроился: «Понимаете, он никогда не говорил с нами об этом. Он вообще редко обсуждал с нами такие вещи. В основном это было так: он заходил в кабину, записывал вокал, а потом выходил и такой: “Ну что там на обед, еду уже привезли?” Или же начинал обсуждать с нами Диснея. Или какие-то другие темы, не связанные с музыкой». Зато вспомнил про запись вокала Give In To Me (это было, кажется, во второй день, вопросов было много, и я в итоге забыла, какой когда задавали): Майкл был в своей излюбленной одежде, но вокал записывал не стоя, как обычно, а сидел на табуретке перед микрофоном. И, как ни странно, в тот день в студии свет был не выключен полностью, а лишь слегка приглушен, что было нетипично для Майкла — обычно вокал писали в темноте, чтобы он чувствовал себя более раскованно. Похожие вопросы задавали про In The Closet и You Are Not Alone. Брэд сказал, что, увы, по этим песням ничего не помнит.
all access 27.04.2014После общения с гостями Брэд вернулся на свое место за компьютером и рассказал нам о своей работе на ранчо «Неверленд», попутно показывая фотографии, сделанные еще в период строительства парка аттракционов. Когда привезли и установили главные ворота «Неверленд» (витые с золотом), Майкл захотел оборудовать их колонками, чтобы встречать гостей с музыкой. Брэд сделал, как он просил, для тестирования собрал микс из самых известных танцевальных хитов Майкла (Beat It, Billie Jean) и пригласил Майкла опробовать систему. Майкл приехал к воротам, Брэд врубил систему, и тот принялся прыгать, танцевать и кричать «Hurt me, hurt me!» («Сделай мне больно!» — уже известная фраза Майкла, когда он просит сделать звук погромче или когда восхищен до предела). Единственное, что ему не понравилось — это подборка музыки. Майкл не хотел, чтобы на территории ранчо звучала его музыка, он настаивал на том, что, раз он хозяин ранчо, то нечего привлекать к себе лишнее внимание, дом и без того принадлежит ему. Поэтому он попросил, чтобы на территории парка звучала песня Danny Boy. Брэду она не нравилась — «нудная, скучная и затянутая, ее играют на похоронах». Но выбора не было — хозяин-барин. Помимо этого на территории звучали композиции Чайковского, Дебюсси, песенки из диснеевских мультфильмов. Для самих аттракционов использовались более динамичные рок-н-ролльные треки, например, Джо Сатриани, Дженет Джексон (ее песня Black Cat звучала на карусели). Брэд время от времени шутил с аудиторией. Показал вольер страусов в зоопарке, спросил меня, как будет по-русски страус, и на следующей фотографии, где он сам стоял рядом с этим вольером, объявил: «Brad with страус!» Зал грохнул хохотом. Был там и лев Кимба. Каждое утро и каждый вечер Кимба громко ревел на всю территорию, напоминая персоналу, что он голоден, и неплохо бы его покормить. Также Брэд показывал различные части парка, например, скворечники на деревьях, в которых были размещены колонки — Майклу очень нравилось пение птиц, и он хотел, чтобы на ранчо постоянно были эти звуки, но певчих птиц на территории было мало, поэтому пришлось прибегнуть к технике. Также в парке не было крупных осветительных приборов — территория освещалась множеством крошечных лампочек, которыми были опутаны стволы деревьев и сами аттракционы. В одну из дорожек парка также были вмонтированы лампочки, чтобы дорожка красиво светилась в темноте. Майкл называл ее «дорогой, вымощенной желтым кирпичом», как в сказке «Волшебник страны Оз». Он любил подшучивать над своими гостями. В террариумах, где содержались гремучие змеи, были установлены микрофоны, и когда гости заходили в помещение, над террариумами внезапно поднимались занавеси, змеи громко шипели, трясли своими гремучками, зрители пугались, а Майкл хохотал. Ему это казалось очень забавным. Также он нередко возил их в парк на своем гольф-мобиле, стилизованном под Бэтмобиль. Завезет в самую темную часть, где не видно ни зги, затем резко бьет по кнопке, установленной в гольф-мобиле, вокруг все взрывается светом, начинают шуметь аттракционы, опять же, гости в трансе, а Майкл смеется, довольный своей выходкой. Он просто обожал кататься на всех этих каруселях и горках. У него даже был личный рекорд — он катался на аттракционе Zipper 45 минут подряд. Кто-то из зала спросил, не стошнило ли его после этого. Брэд рассмеялся: «Нет, что вы!»

После такой виртуальной прогулки по «Неверленду» начали прибывать слушатели из основной группы. Брэд прервался и снова пошел в зал — здороваться со всеми. Было очень приятно наблюдать, как он каждому уделяет внимание, не забывая никого. В зале мгновенно воцарилась теплая дружеская атмосфера, пронизанная лучами любви к Майклу. Покончив с приветствиями, Брэд снова вернулся за стол, и началась основная часть семинара.
VIP 26.04.2014Сандберг начал с того, что поставил нам две композиции, одна за другой — «чтобы прочистить ваши уши и подготовить их к нашему сегодняшнему материалу». Музыка — как хорошее вино, пояснил он, и чтобы в полной мере раскрыть весь букет, вы должны пробовать постепенно, прислушиваться к нюансам. Первая композиция, Places You Find Love, была из альбома Куинси Джонса. Богатая оркестровка, множество инструментов, Чака Хан на вокале, хор — изобилие звуков, призванное поражать воображение даже очень искушенного слушателя. Несмотря на то, что в этой композиции не было голоса Майкла, присутствующие явно впечатлились масштабом этого произведения. А затем Брэд сказал, что у Куинси Джонса была позиция — порой меньше значит больше. И продемонстрировал это вторым треком — ранней демо-версией I Can’t Help It из альбома Off The Wall. Всего лишь три инструмента (ударные, бас, фортепиано) и голос Майкла — а как звучит! Его голос парит над землей, будто широко раскинувшая крылья птица. Слушатели громко аплодировали. И вообще аплодировали после каждой песни.
Брэд, не дав нам опомниться, кратко рассказал о том, как он познакомился с Майклом и попал в студию на запись альбома Bad, и врубил на всю мощь The Way You Make Me Feel — мол, вот такой вы эту песню наверняка слышали не раз и знаете. Оказалось, не все так просто — в оригинальной версии песня звучала на 5% медленнее. И когда он поставил эту оригинальную версию, у меня захватило дух. Какой невероятный, мощный, мачо-мачо вокал! Многие критики часто вменяют Майклу в вину то, что он «поет как девчонка». Так вот, уважаемые господа критиканы, если бы вы слышали эту запись, у вас больше никогда не возникло бы сомнений, что Майкл Джексон — мужчина до мозга костей! Этот глубокий сочный грудной тенор с легкой хрипотцой словно прорывается откуда-то из-под земли. Подумать только, ускорение всего на 5% — и какая разница в звучании. Кто-то из зрителей немедля задал вопрос, стоило ли это делать, ведь голос Майкла подвергся искажению при таких манипуляциях. Брэд ответил, что ускорение было минимальным, очень щадящим, чтобы сохранить тембральное звучание, однако это необходимо было сделать, поскольку Куинси хотел всенепременно придать песне танцевальный драйв, иначе она могла и не стать хитом на радиостанциях. Кажется, еще был вопрос о том, почему бы не перезаписать всю песню в ускоренном ритме, дабы не искажать голос Майкла, чтобы он спел все это естественнее, но ответ, к сожалению, выпал из моей памяти. Такому ускорению подверглись Bad, The Way You Make Me Feel и Smooth Criminal. Брэд добавил, что, возможно, и Leave Me Alone, но он не уверен. Ускорение стало также причиной того, что никто не мог с ходу определить тональность песни — она стала звучать как бы между двумя тональностями, поэтому при переложении нот для фортепиано и гитары писали наиболее приближенную тональность (чуть выше или ниже). В живых концертах (в Bad-туре в частности) ее исполняли на четверть тона ниже, как в оригинале (это я уже потом у Брэда уточнила, так как сравнивала живые и студийные записи и слышала, что тональность другая).
Здесь же Брэд поведал и об альтернативной версии The Way You Make Me Feel, точнее, об интро, записанном специально для выступления Майкла на церемонии Грэмми в 1988 году. Они записывали ее в отеле, пригнали к отелю передвижную студию в грузовике, пустили кабели по стене здания, а стены комнаты обили матрасами. «Пока вы будете слушать, — сказал Брэд, — просто не забывайте о том, что это было записано в отеле. Какое изумительное звучание для таких условий записи!»
Дальше в программе был мультитрек Bad. Брэд вывел на экран микшерную панель и стал включать и выключать различные дорожки, пока не остался только бэк- и лид-вокал (основная вокальная партия). Bad bad really really bad! Я убедилась, что мои уши меня не подвели — в бэк-вокале поет только Майкл, они записали 16 дорожек бэк-вокала, распределив их по гармониям (четырехступенчатые аккорды, по четыре дорожки на каждую ноту аккорда). Когда видишь этот мультитрек своими глазами и слышишь бэки, масштабы работы ошеломляют. Он мог бы сделать все куда проще — пригласить певцов на бэк-вокал, записать сразу хоровые гармонии и не париться, но нет, он скрупулезно писал каждую гармонию сам, причем, не просто одну фразу копировал-вставлял, он пел все бэки от начала и до конца песни. И это касается не только Bad, Майкл записывал так все свои треки. Брэд отметил, что нынче так никто не работает, да и тогда не всякий заморачивался: куда проще записать одну фразу или припев и потом копировать и вставлять в трек, куда нужно. «Халявщики! — подытожил он. — Дайте Джастину Биберу 100 миллионов, и он все равно не запишет такое!» Про Бибера на семинаре родился новый мем. Брэд, упоминая Бибера, сказал «джастинбибер тьфу!», я перевела имя и увидела, что Брэд внимательно смотрит на меня. «Ты неправильно перевела, — сказал он. — Надо так: “джастинбибер тьфу!”» Я сделала, как он просил, и зал в очередной раз расхохотался. В течение всего семинара, если упоминался Бибер (а упоминался он каждый раз именно в таком контексте, как пример халатного отношения к звукозаписи), он каждый раз называл его именно так, а я повторяла, как он и просил. И Брэда, и зал это очень смешило. Да простят нас поклонники Бибера!
Пока играли с мультитреком, Брэд еще рассказал про гитару и духовые. Гитарные партии исполнял Дэвид Уильямс, который много лет работал с Майклом и в студии, и на живых концертах. После того, как он записал первую партию гитары в Bad, Брюс Свиден, главный звукоинженер Майкла, сказал: «Классно, молодец, а теперь давай повторим это еще раз». Таким образом, были записаны две гитарные партии (опять же, никаких «копировать-вставить», только живая игра от начала до конца) для того, чтобы создать в гитарном треке объемное стереозвучание. Что касается духовых, то здесь Куинси Джонс поступил очень мудро, добавив в песню лишь легкие акценты, хотя был большой соблазн воспользоваться шансом, заполучив лучших джазовых исполнителей города, и заполнить духовыми весь трек. Снова тот же принцип: меньше значит больше.
В истории про духовые на семинаре возник еще один мем. Когда я переводила слова Брэда про «чуть-чуть» духовых, он услышал это смешное слово и пожелал узнать, что оно означает. Ему до того понравилось, что каждый раз, когда я произносила его где-то в переводе, он улыбался от уха до уха и с довольным видом кивал, поэтому я, чисто из желания доставить ему удовольствие, нарочно не заменяла его синонимами. Зал покатывался со смеху вместе с ним. Теперь это «чуть-чуть» у всех будет постоянно ассоциироваться с Брэдом и его семинаром.
Покончив с мультитреком, Брэд вывел на экран фотографию жуткой пластмассовой головы манекена и спросил: «Кто знает, что это такое?» Многие в зале уже слышали эту историю и видели фото, но все равно с любопытством ловили каждое слово. Когда в качестве первого сингла была выбрана песня I Just Can’t Stop Loving You, Майкл решил, что хочет добавить в нее вступление, в котором он нашептывает всякие милые словечки девушке, лежа с ней в постели. Поскольку у Майкла все должно быть грандиозно и «по-настоящему», в студию притащили кровать, постель, сделали эту голову, вставили ей в ухо микрофон, а затем Майкл забрался с ней под простыни и принялся шептать ей нежности. Брэд включил нам эту запись, оставив фотографию головы на экране. Зрители бились в смеховой истерике — настолько глупо выглядела эта голова. Брэд ухмыльнулся: «Ну простите, что разрушаю ваши иллюзии!» Кто-то выкрикнул: «Неужели нельзя было взять какую-то голову посимпатичнее? Как можно было шептать такие слова этой жути?» Брэд расхохотался. Затем убрал фотографию и проиграл вступление еще раз. Когда песня вышла, радиостанции просто возненавидели это вступление, стали названивать в «Эпик Рекордс» и требовать, чтобы из записи убрали этот кошмар. Звукоинженерам пришлось вернуться в студию и вырезать вступление, но какая-то часть тиража уже попала на полки магазинов и была продана. Сейчас эти оригинальные копии альбома считаются раритетом среди поклонников. Брэд обратился к залу, чтобы все проголосовали, кому нравится вступление и кому не нравится. Большинству понравилось, но это и неудивительно — ведь в аудитории сидели женщины, которым всегда приятно слышать романтичный шепот Майкла.
Брэд Сандберг и Майкл ДжексонПоскольку для альбома Bad было написано порядка 70 песен, по мере того, как альбом заполнялся, вокруг каждой песни разгорались нешуточные баталии — стоит ли брать ее в альбом. Наконец, когда в альбоме осталось только одно место, между Майклом и Куинси разразилась война за Streetwalker и Another Part of Me. Майкл болел за Streetwalker, Куинси — за Another Part of Me. И до того Майклу нравилась эта песня, что он снял вторую студию в том же здании и потихоньку проскальзывал туда тайком от остальных, чтобы поработать над ней подальше от всевидящего ока продюсера. В итоге Куинси, конечно, победил. Возможно, это и стало последней каплей в решении Майкла не продлевать с ним контракт на следующий альбом. Все мы знаем, что Майкл терпеть не мог проигрывать. Брэд поставил три различные версии этой песни. Мне изданная версия никогда не нравилась, в ней есть нюансы, которые для меня портят все впечатление. Но ранние демо – жир-жир-жир! Под них невозможно усидеть на месте, зал танцевал сидя, и мы с Брэдом тоже синхронно притопывали ногами и покачивали головами в такт. Брэд рассказал, что он вообще не танцует, но когда слышит классную музыку, поневоле начинает покачивать головой, и это всегда радовало Майкла. Каждый раз, когда он это замечал, он говорил: «Oh Brad is grooving!» («Брэд тащится!»). Брэд и здесь провел голосование, кто какую песню выбрал бы. Streetwalker победила! Брэд кивнул и сказал: «Ну, это же очевидно! Как может вот это, — он включил кусочек Another Part of Me, — победить это», — и снова врубил Streetwalker. Зал поддержал его восторженными аплодисментами.
Историю про песню Scared of the Moon, думаю, многие уже знают, поэтому повторю ее кратко. Мораль истории — никогда ничего не давайте в руки Майклу Джексону. Он тут же это потеряет. Мэтт Форджер, звукоинженер, работавший над этой песней, забыл об этом и отдал мастер-запись демки Майклу. Естественно, то был последний раз, когда кто-либо видел эту пленку, и когда пришло время добавить в песню струнные, пришлось воспользоваться копией, перенесенной на кассету. Брэд несколько раз подчеркнул, что при переносе с мастер-копии на кассету качество сильно падает, и запись, получившаяся в итоге, не должна звучать так хорошо. Тем не менее, звучит она просто великолепно! И все это — благодаря волшебству Майкла. «Ну правда же, красота?» — воскликнул Брэд, проигрывая нам запись. Зрители громко хлопали в ответ.
Здесь был сделан небольшой перерыв, чтобы гости могли немного размяться после трехчасового сидения, перекусить и пообщаться с Брэдом. Мы слегка выбились из графика, поскольку Брэд совершенно безотказный человек, а люди шли и шли. В конце концов, восстановили порядок, заняли свои места, и началась эпоха Dangerous. Куинси Джонса на проекте уже не было, поскольку Майкл хотел контролировать процесс самостоятельно и стать более независимым при отборе песен в альбом. Для работы наняли целых три команды продюсеров, работавших в разных студиях. Майкл считал, что небольшая конкуренция не повредит, и с удовольствием наблюдал, как команды стараются перещеголять друг друга. Первую команду возглавлял Билл Боттрелл, вторую — Брюс Свиден, и третью — Брайан Лорен, проработавший очень короткий период, после чего его работу подхватил Тедди Райли. Брэд поделил этот период на три студии: «Я хочу, чтобы вы прочувствовали атмосферу, которая царила в каждой из них, поэтому сейчас мы пойдем в студию Билла Боттрелла и посмотрим, что там происходило». Атмосфера в этой студии была несколько растаманской — Боттрелл все делал ненапряжно, в помещении стояли лавовые лампы (светильники с силиконовым наполнителем, который при включении переливается в различные причудливые формы), люди ходили там босиком и даже пили пиво, чего раньше в студии никогда не случалось, поскольку Майкл не употреблял алкоголь. Я и до семинара знала, кто над какой песней работал, но услышать это в такой концентрированной форме было откровением — насколько же мастерски Майкл умел подбирать людей в свою команду. Каждый из этих продюсеров — бриллиант сам по себе. Боттрелл создал удивительные композиции, причем, все они были настолько разными по стилю, что поневоле недоумеваешь: как один человек мог создать столько всего разнопланового? Из этой студии вышли Black or White, Monkey Business, If You Don’t Love Me и Who Is It. Боттрелл также набросал Dangerous, но Майкл потом передал этот трек Тедди Райли, ему было любопытно посмотреть, до чего могут дойти конкурирующие между собой продюсеры. Время от времени, пока играла музыка, Брэд наклонялся ко мне и потихоньку расспрашивал, слышали ли фаны ту или иную демку, нравится ли мне то, что я слышу, и меня это поражало. Казалось бы, ему должно быть все равно, что мы думаем. Но, как и Майкл, Брэд хотел знать наше мнение. Он хотел быть уверен, что нам нравится его работа. Я тоже периодически задавала ему какие-то вопросы касательно этих демо-записей. К примеру, звуки приматов в интро к Monkey Business — это Бабблз. Только Бабблз, других не записывали, у Майкла был целый набор сэмплов со звуками различных животных, все это записывалось в его зоопарке. Брэду «по долгу службы» часто приходилось держать Бабблза на руках, пока Майкл записывал вокал, так как просто отпустить шимпанзе бегать по студии было нельзя — он громил все вокруг. Обменялись и впечатлениями о проигрыше в Who Is It, где Майкл шепчет и стонет в микрофон, едва не плача. У меня от этого проигрыша разболелось сердце (и болит до сих пор). Я спросила, видел ли Брэд, как он писал этот вокал. Видел. Точнее, слышал. Но, поскольку в студии при записи вокала всегда кромешная тьма, то, естественно, никаких деталей он поведать не может. Потом он еще рассказывал всем про историю записи Dangerous — как Майклу на голову упала трехстворчатая стенка из фанеры, которую они ставили вокруг микрофона, чтобы удержать звук внутри. Проиграл запись, в которой слышно, как она упала и как охнул Майкл. Посетовал на то, что Майкл, вредина, никого не позвал на помощь, чтобы подвинуть эту стенку так, как он хотел, хотя это было их работой — позаботиться о его комфорте. Но он, как обычно, захотел все сделать сам — и вот результат, легкое сотрясение мозга. Майкл постоянно крушил студию во время записи вокала — танцуя перед микрофоном, он нередко обрушивал пюпитр, переворачивал обогреватель, опрокидывал свою горячую воду, разбрасывал стоявшие перед ним на пюпитре партитуры. В микрофон постоянно попадали посторонние звуки — притопывание ногой, щелчки пальцами и инструменталка, просачивавшаяся из наушников, потому что он всегда включал громкость на полную и палил по две пары наушников в неделю. Щелчки пальцами, которые мы постоянно слышим в разных песнях, отдельно не записывали — все это идет одним общим треком, этаким бонусом к вокалу.

О СЕМИНАРЕ БРЕДА САНДБЕРГА: ВСЕГО ЛИШЬ ЕЩЁ ОДИН ОТЗЫВ...
http://www.liveinternet.ru/community/ke … 22769615/#

НЕБОЛЬШОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Уверена, что многие из российских поклонников поделятся своими впечатлениями от посещения семинара, поэтому для тех, кто не участвовал есть широкая гамма различных мнений и точек зрения, благодаря которым можно получить наиболее детальную и многостороннюю информацию об этом событии. Это хорошо. Хорошо, поскольку любой человек при передаче информации является призмой и как бы ни старался быть объективным, в любом случае информация, проходя через сознание индивидуума, приобретает черточки (комментарии и мнение), основанные на его (индивидуума) опыте, знаниях, характере, внутреннем устроении и т.д. и т.п... Именно поэтому всегда полезно читать разные источники, а дальше делать выводы и выбирать то, что тебе ближе. Позвольте представить Вам, уважаемый читатель, мнение одного из участников российского семинара. Надеюсь, Вам будет хотя бы немножко интересно, несмотря на то, что основную информацию, которую предложил нашему вниманию Бред,  Вы уже наверняка читали. Именно поэтому - потому что эта информация не нова, скорее всего - я позволю себе делать свои комментарии по поводу услышанного...

БРЕД САНДБЕРГ

Для того, чтобы до конца понять некоторые высказывания Бреда, нужно иметь в виду следующее:

то, что Бред частенько не понимал музыкальных предпочтений Майкла в силу просто разных вкусов (об этом ниже);
то, что не смотря на какие-то непонятки во вкусах и отношениях, Бред относится к Майклу очень тепло, как мне показалось, и старается быть максимально честным, однако не удерживается иногда от эмоциональных оценок какого-либо музыкального выбора Майкла;
то, что для Бреда Майкл был прежде всего коллегой и (к его огромной чести) Бред не позиционирует себя "близким другом суперзвезды". Тем не менее, Бред не раз подчеркнул, что ДАЖЕ среди всех его друзей (если брать круг его друзей) нет НИ ОДНОГО человека настолько же хорошего, доброго и порядочного, каковым являлся Майкл.
Остановимся немного подробнее на первом пункте, ибо это самое основное в данном случае, поскольку семинар был посвящен всецело музыке, а точнее, работе над звуком.

Бред - товарищ рок-н-рольный, восторженных чувств относительно классики, например, не питающий. Но если о своем отношении к классическим произведениям Бред скромно умолчал, то относительно выбора нескольких произведений он высказался честно. Так ему было абсолютно непонятно, почему Майкл захотел на въезде в Неверленд песню  Danny Boy, которая в США обычно исполняется на похоронах... Спокойно agree, не стоит пугаться, на самом деле изначально это - ирландская баллада, которую американцы приспособили для церемонии похорон. Майклу она нравилась, и Майкл попросил Бреда установить именно эту музыку на въезде в Неверленд вместо предложенной Бредом Билли Джин, объясняя это тем, что его гости не должны слушать у него дома его музыку... Такое же недоумение Бреда вызвал выбор саундтрека к фильму "Полтергейст" - так же для озвучки Неверленда, или отрывка из Бэмби.

Недоумение Бреда неслучайно, ибо он с юного возраста предпочитал рок-н-ролл и таких исполнителей, как Элис Купер, AC/DC и Led Zeppelin, на который впоследствии и "подсадил" Майкла - Майкл впервые послушал Led Zeppelin (со слов Бреда) именно после одного из разговоров с Бредом и Биллом Боттреллом. Именно творчество Led Zeppelin послужило вдохновением для песни Give in to me, но об этом чуть позже. А  в Неверленде Led Zeppelin играл на аттракционах вперемежку с Дженет Джексон...

Почему ещё мне показалось, что Бред "не на одной волне с Майклом" (если можно так выразиться)? Ну во-первых потому, что из всех песен Майкла он выделил Human Nature, которая безусловно является очень хорошей песней, но автор-то не Майкл... У Бреда так же проскочило, что он "не расстроится, если никогда в жизни больше не услышит  Heal the wold", хотя кто знает, может она ему нереально во время записи надоела... Ну и в третьих... Invincible, который ему не нравится, насколько я поняла.

Т.е., смотрите, что у нас получается в сумме: человек из всего творчества Майкла выделил песню не авторства Майкла, человек по всей видимости не понял Invincible (что не странно с учетом его предпочтения рок-н-ролла... есть у меня один знакомый с подобными вкусами, который тоже не чествует Invincible - оно и понятно, там мало очень их любимого рок-н-ролла и преобладают другие направления музыки)... Поэтому по поводу его комментариев и сожалений "почему не та песня вошла в какой-то альбом" следует, по-моему, учитывать его предпочтения в качестве объяснения этого выбора и его непонимания выбора Майкла. Майкл-то был всеядным в плане музыки - вот оно в чем дело...

Бред не читает ничего про Майкла, поскольку, как он объяснил, ему хватает своих собственных воспоминаний. Он не читал Вогеля, хотя в курсе, что Вогель включил в свою книгу что-то из его (Бреда) рассказов. И вообще Вогеля он не знает (либо знает очень-очень плохо - это было в самом начале, я тут не совсем хорошо помню). Факт, что они не общаются лично и Вогель для Бреда - чужой человек, как-то так...

Выпускать весь этот материал пока не планируется, поскольку все издательские права принадлежат эстейту и всё, что позволено Бреду Сандбергу - это проводить такие вот семинары.

Ещё один очень важный, как я считаю момент. Бред подчеркнул, что он "всего лишь технический работник, а не музыкант"... т.е. он не позиционирует себя каким-то "пупом земли" или "маэстро". Более того, он сказал в ответ на один из вопросов о том, что все в студии - конечно и прежде всего - слушались Майкла. Т.е. главным был Майкл. Повторять очевидные вещи о характере Майкла, которые были сказаны не раз, смысла не вижу. Вкратце: Майкл никогда не повышал ни на кого  голос, всегда был внимательным и вежливым и очень профессиональным. На фоне Майкла меркнут все - после Майкла ни с кем больше неинтересно работать... 

НАЧАЛО СЕМИНАРА. РАССКАЗ О РАБОТЕ НАД АЛЬБОМОМ BAD.

Вначале для "разогрева ушей" Бред поставил два трека, продюсером которых являлся Куинси Джонс. Первый трек, название которого я не запомнила, содержал в себе более ста смикшированных дорожек с различными инструментами, голосами и т.д... Второй трек - демо песни I can't help it, имеющий в себе только вокал, клавишные, бас и ударные... Мне лично гораздо приятнее было слышать второй трек и дело даже было не  в том, что поёт Майкл и песня нравится, а в том, что звучало реально гораздо лучше... Это было в качестве иллюстрации того, что "всё гениальное просто", или как прокомментировал сам Бред "иногда лучше меньше, чем больше"...

Дальше Бред рассказал о том, как Майкл потерял отданную ему на хранение мастер-запись песни Scared of the moon и, когда пришло время сводить песню с симфоническим оркестром у них оказалась только магнитофонная пленка - копия с мастер-записи, которая по качеству хуже в разы. Однако голос Майкла звучал так прекрасно даже в низком качестве записи, что это фактически не повлияло на окончательный результат. 

Далее пошел разговор о песне The way you make me feel. Бред поставил реальную мастер-запись этой песни, которая звучала чуть медленнее. Он рассказал о том, что песня была ускорена процентов на пять "для драйва", соответственно голос Майкла и тональность звучат чуть выше, чем было записано. То же было сделано с песнями Bad, Smooth criminal и с песней Leave me alone, поэтому если вы хотите услышать эти песни так, как они были записаны в студии, необходимо их чуть-чуть замедлить (если у кого-то есть такая возможность) - не более 5%...

Далее Бред рассказал об интро песни I just can't stop loving you

- то, как он был записан и почему не вошёл в окончательный релиз альбома. Для тех кто не знает перескажу вкратце. У Майкла всё было фундаментально - т.е Майклу нужен был реквизит для того, чтобы войти в образ. Поэтому, если он решил нашептать что-то своей любимой на ухо, то для этого попросил принести в студию кровать. Была смонтирована голова от манекена, в ухо которой был вставлен микрофон. Бред сообщил о том, что большинству в Европе это интро нравится. Почему же это интро не вошло в окончательный релиз альбома? Все просто - американцам не понравилось. В Эпик начали звонить радиостанции с просьбой убрать этот шепот из сингла. Таким образом только самые первые партии сингла были выпущены с этим интро, которое в дальнейшем было убрано.

Далее Бред поставил Streetwalker и сокрушался по поводу того, что не эта песня вошла в альбом, а Another part of me. Причины - см. выше, т.е. пристрастие к рок-н-роллу. В Streetwalker его определённо больше. Насколько Вы понимаете, смысловая составляющая той и другой песен в данном случае не учитывается. На вопрос: кому была посвящена эта песня или что послужило толчком к её созданию Бред ответил, что мог бы что-нибудь придумать, но скажет честно - он не знает.

То, что мне лично больше всего понравилось в секции об альбоме Bad, так это препарирование песни Bad. Бред в специальной программе (а таких программ много, насколько мне известно) разделил Bad на отдельные дорожки, где был вокал, бэк-вокал, и различные инструменты: грув (басы), ударные (разные, вместе с "тарелочками"), духовые, гитара и т.д... Жаль, бэк-вокал не разделил на отдельные дорожки, было бы интересно послушать, но увы, время было ограничено. Бэк-вокал полностью принадлежит Майклу и он состоит из отдельных 16-ти дорожек с его голосом в различных партиях (для создания аккорда). В бэк-вокале конкретно песни Bad мы слышим без преувеличения 16 Майклов, в этой песне не были использованы дополнительные вокалисты. Лидирующий вокал всегда был ОДНОЙ дорожкой, за исключением случаев с дуэтами. Далее несколько интересных моментов: для записи Bad были приглашены лучшие трубачи страны (название группы не помню), но их партия там очень маленькая. Это - в качестве примера, что "хорошего понемножку", или принципа "иногда меньше - лучше". Трубачи в данном случае были использованы в качестве "приправы".  Так же точно было сделано с одним сложным гитарным ходом - чуть-чуть... Ну и вообще было интересно послушать различные партии уже давно знакомой песни отдельно. 

DANGEROUS

Для начала Бред рассказал как записывался Dangerous. А Dangerous записывался с пивом "Корона". В этом было основное отличие команды Bad и Dangerous. Если во время Bad все было абсолютно трезво - никакого спиртного, никаких тем более наркотиков, то во время сессий Dangerous Бил Боттрелл стал приходить с бутылкой пива... Таким образом и вся команда подсела на пиво, кроме самого Майкла, разумеется. Майкл НИКОГДА не пил - это Бред подчеркнул особо. Всё, что позволял себе Майкл, так это постоянно и очень громко жевать жвачку, что порой всех ужасно раздражало... Жвачка изо рта Майкла практически не вылезала, и Бред откровенно не понимал, как можно было так долго жевать. Методы работы Брюса Свидена и Била Боттрелла сильно отличались. Во-первых, у Брюса нельзя было позволить себе пиво или чего-то ещё. У Брюса было всё четко, трезво и точно организовано - он профи высочайшего класса. Что касается Била Боттрелла, то в работе с ним присутствовала такая вот рок-н-рольная полу-андеграундная атмосфера, которая определенно (судя по всему) импонировала Бреду и которая сказалась, конечно, на самих треках. В первую очередь Бред разобрал песни, которые были сделаны с Билом Боттреллом, а затем "вернулся" к Брюсу Свидену. 

Обычно рабочий день начинался в 12. Бред приходил к 10 для того, чтобы всё приготовить, сварить кофе и т.д. Майкл приходил примерно так же вместе со своим тренером по вокалу и распевался ДВА ЧАСА - каждый день. Бывало во время распевок  он начинал ходить по кругу лунной походкой, или отрабатывал какие-то танцевальные движения. То есть он всё время тренировался, все время развивался, не останавливаясь.

Для начала была поставлена Black or White (два, кажется, промежуточных варианта), там, где ещё нет рэпа. Никаких специфических моментов, рассказанных о записи этой песни я не помню. В основном там просто было слышно музыкальное развитие. Единственное, на что Бред обратил внимание - это на определённые звуковые эффекты, свойственные именно Билу. Затем Бред поставил Monkey Business - эта песня ему определённо очень нравится. Мне тоже - очень. НО я считаю, что She drives me wild была им "опущена" совершенно незаслуженно. Дело в том, что именно эти две песни боролись между собой за право включения в окончательный релиз. Он говорил - ну вот сравните эту песню и She drives me wild... и глубоко вздохнул. Выбор Бреда очевиден и всё по той же причине - Monkey Business более рок-н-рольная, однако She drives me wild несомненно гораздо богаче в плане звука, не говоря уже о том, что в концепцию альбома она вписывалась гораздо лучше.  Так что лично для меня выбор Майкла в пользу второй полностью понятен и очевиден. Несмотря на то, что я очень люблю Monkey Business, тем не менее у песни She drives me wild есть много преимуществ. Но рок-н-ролла там меньше, да, вернее, его там нет фактически.

Затем была поставлена Who is it - одна из заключительных демок, но не альбомная версия. Разница с альбомной версией там незначительна - в основном в мелкой ударной партии на заднике и немного в гармонии сопровождения. Затем была поставлена Dangerous - та версия, которая вошла в Ultimate Collection. Самый первый звук в этом треке - это звук падающей на Майкла стенки кабины и его вскрик при этом. Это не стали убирать, таким образом вот этот грохот и вскрик стали началом для песни. Все, скорее всего, уже знают эту историю, но я вкратце перескажу для тех, кто, возможно, не читал и не слышал. Майкл во время записи любил подтанцовывать и ему вечно не хватало места. Поэтому он постоянно расшатывал перегородку, пытаясь её отодвинуть и таким образом расчистить для себя место. А во время записи в кабине был не только Майкл с микрофоном и наушниками, но ещё и пюпитр, горячая вода, потому что он вечно мерз и ещё необходимые в процессе записи вещи, которые поштучно я не запомнила. Стенка окончательно потеряла равновесие во время сессий к песне Dangerous. Но дело в том, что тем, кто сидит за пультом обычно не видно того, что происходит в кабине (так было задумано), то всё, что услышали за пультом, это "бум" и вскрик Майкла... и тишина... Когда они пошли посмотреть что же там такое, то увидели упавшую стенку, гору принадлежностей (то есть на Майкла упала перегородка, ударив его по затылку и сбив с ног, а сверху полетели все те вещи, которые были там для записи - т.е. пюпитр,  горячая вода, аппаратура и т.д.), а под всей этой кучей лежал Майкл и смеялся.

Далее Бред рассказал о том, как была создана Give in to me. Было дело, когда они втроем - Майкл, Бил Боттрелл и Бред сидели и обедали. И Майкл часто во время таких перерывов начинал всех расспрашивать обо всем - что любишь, как живешь, что в детстве было, о детях, о жене и т.д... Таким образом Майкл узнал о том, что Бред и Билл - любители рок-н-рола. А Майкл не слышал многого, о ком они ему рассказали. Тогда Бил пошел в музыкальный магазин и накупил пластинок, среди которых были и альбомы Led Zeppelin. Майкл, послушав, захотел сделать что-то в том же духе - то есть в духе Роберта Планта и Led Zeppelin. Билу понравилась идея, он взял гитару и начал подбирать аккорды и мелодию, Майкл в то же время вместе с Билом начал искать мелодию и подбирать слова. Вот так вот и родилась песня Give in to me. На весь процесс её создания (не обработки, а именно создания) ушло три-четыре часа. Всё это записывалось на плёнку, все это осталось у Бреда. У нас не было, к сожалению четыре часа, чтобы услышать весь процесс, но Бред выбрал на его взгляд самые интересные моменты создания этой песни и сделал своеобразные "выжимки" этого процесса, занявшие по времени 10-15 минут. Т.е. процесс буквально с нуля и до оформившейся композиции. В этом отрывке была не только музыка, но и паузы, разговорные фразы (в основном Майкла, когда он просил сделать так или иначе). Я это описываю так подробно для того, чтобы дать понять, что эти 10-15 минут была не сплошная музыка, как лично я поняла читая этот отзыв . Когда я его читала, у меня промелькнула такая мысль, что песню сильно обрезали, чтобы уместить на альбом, а на самом деле в демо-версии она длится десять минут... На самом же деле Бред поставил просто вырезки из рабочего процесса и демо-версия песни в первом приближении получила вот такой вот вид:

Здесь, конечно, качество не ахти... Т.е. я хочу сказать о том, что то, что на альбоме - и есть самая лучшая и окончательная версия. Вообще, то, что Майкл выпускал - это и есть САМОЕ ЛУЧШЕЕ, то, что было доведено до совершенства.

Поэтому писать "мы его совсем не знаем" не совсем корректно, особенно относительно семинара Бреда. Да, имелась возможность посмотреть на рабочую сторону процесса записи музыки, мы услышали какие-то демо. Но самый основной эффект - это хорошая аппаратура. Поэтому человек, который всегда слушает музыку Майкла Джексона через колонки монитора, или через дешёвые наушники-вкладыши, конечно впадает в шок от этого обилия звука, на него обрушивающегося. Но вот у меня наушники хорошие, фирмы JBL, поэтому лично я в плане звука ничего нового для себя не услышала. Поэтому могу сказать абсолютно точно: Майкл для своих поклонников ВСЕГДА отдавал самое лучшее. Нет ничего в "загашниках" такого, что было бы лучше того, что он выпустил. Чтобы это услышать просто приобретите хорошую акустику и ради всего святого, люди, не слушайте, пожалуйста, музыку в формате MP3 - это преступление!!! Вот отсюда и возникают такие отзывы о том, что "мы его совсем не знали". Узнать нетрудно. Надо просто слушать. И тогда при условии несжатого формата и хорошей акустики Вы услышите ВСЕГО Майкла - самое лучшее, что было у него, то, что он подарил ВСЕМ НАМ (а не только каким-то группам "избранно-посвящённых", у кого есть деньги и возможности на участие в подобных мероприятиях)...

Очень напрягло поведение аудитории во время прослушивания этого отрывка по созданию Give in to me. Аудитория взрывалась смехом каждый раз, когда Майкл во время разговора жевал жвачку (да, Майкл чавкал!!!)... Хохот сопровождал подобные отрывки постоянно, т.е. не один-два раза... Неужели посмеяться над этим было важнее, чем услышать то, о чем он говорил тогда и все звуки в студии? Подобный же истерический хохот вызвала совершенно обычная процедура настройки микрофона "раз-раз"... очень все это сбивало и мешало, откровенно говоря ...

Далее Бред "вернулся к Брюсу Свидену" и рассказал о процессе создания Keep the Faith - о том, как у Майкла трижды в том же самом месте срывался голос (было слишком высоко), и он не мог спеть эту песню так, как он хотел и плакал из-за этого, потому что он очень хотел включить эту песню в альбом. Поэтому песня была полностью переделана - транспонирована в более низкую тональность для того, чтобы Майкл смог спеть. Это нормальный процесс - то, что когда человек становится старше, его голос становится ниже. Майкл уже не мог брать такие высокие ноты, какие он брал в двадцать лет. И, когда наконец эта песня получилась, Майкл пел её с такой силой и так отдавал во время этого процесса, что Бред сказал, что чувствовал, как будто таким образом Майкл говорит им всем "спасибо" за то, что они так долго возились с этой песней и дали ему возможность всё-таки включить её в альбом. Ни о каких "Майкл спалил Dolby" речи не было. Бреда переспросили, "правда ли Майкл что-то там "спалил" во время такой отдачи при исполнении песни", на что Бред ответил, что Майкл ничего не палил, он просто пел с такой силой, что Бреду казалось, что таким образом Майкл пытался им всем - всей команде - сказать "спасибо"...

Одна из демок, которые лично меня особенно потрясла (до слёз), это, разумеется Stranger in Moscow. Отличалась от альбомной версии отсутствием монолога следователя в конце, а также обработкой. Основным инструментом сопровождения там была гитара и ударные... немного клавишных, если я ничего не путаю.

Мы услышали также несколько версий Earth Song различного периода (1988 и сессий Dangerous). В версии 1988 года в сопровождении только клавишные и немного другое строение песни. Конечно мало слов. В версии из сессий Dangerous песня уже приняла примерна такую форму, какой она представлена в альбоме HIStory, с той только разницей, что блюзовое развитие в 1992 году (кажется) начинается после первого куплета, затем песня уходит во второй куплет - то есть было чередование. В альбомной же версии песня четко поделена на две части: пролог и развитие... Т.е. немного логичнее построение в результате (т.е. в альбоме) получилось, более эмоциональное, я бы сказала. 

Ещё одно меня в очередной раз поразило до глубины души. Бред препарировал Blood on the Dance Floor так же, как он до этого препарировал Bad. Во время этого он оставил только дорожку бэков (бэки там как и было чаще всего, были исполнены только Майклом). На подпевках в Blood on the Dance Floor  мы слышим четырёх Майклов, а точнее обращение септаккордов (НЕ доминантовых), но КАКОЕ!!! Говоря о том, что так не сможет никто, кого он знает, Бред не солгал. Некоторые аккорды включали в себя интервал малой секунды. Спеть это в аккорде (поверьте) НЕВЕРОЯТНО сложно. Для того, чтобы спеть такой аккорд нужно обладать не только абсолютным слухом, но и что еще более важно ИДЕАЛЬНЫМ интонированием. Это просто высший пилотаж и я очень благодарна Бреду за такую препарацию, ибо слушая альбомную версию этой песни я, конечно, слышала септаккорды, но за всеми инструментами я не слышала ВСЕГО. Это, поверьте, просто высший пилотаж... впрочем, кто бы сомневался...

HISTORY

Во время сессий к HIStory Майкл разрешил приносить в студию камеры, поэтому Бред показал кое-какие кадры из студии Hit Factor в Нью-Йорке. Была возможность увидеть и хор Крауча (то, как они распеваются) и симфонический оркестр филармонии Нью-Йорка и их работу над They Don't Care About Us. Мы увидели, как вся команда, дружно взявшись за руки (вместе с Майклом, конечно), поёт госпел Jesus loves me. Не могу представить оригинал того, что мы увидели, но в качестве освежения памяти вот нашла в исполнении Уитни Хьюстон (все наверняка слышали этот госпел в фильме Телохранитель):

Еще мы увидели кадры, где Майкл вместе с Шоном Ленноном экспериментирует на каком-то музыкальном инструменте, название которого я, увы, не знаю и не запомнила... Для Майкла тоже, судя по всему, этот инструмент был неизвестным до того дня. Еще увидели рождественский праздник, устроенный в сентябре в студии специально для записи рождественской песни. Устроил его, понятное дело, Майкл, поскольку всё должно быть фундаментально. Бреда Сандберга нарядили Дедом Морозом.

Ну и, наконец, видео записи Childhood. Я не могу сказать, что это видео меня поразило НАСТОЛЬКО сильно, как до этого поразило предыдущих авторов. Дело в том, что Майкл в этом видео все равно (как мне показалось) немного зажат. Я просто это услышала, да и видно это было, откровенно говоря. Потому что в альбоме пение ГОРАЗДО искренней и проникновенней, чем в этом видео, серьёзно. Конечно, Майкл ЗНАЛ, что поставили камеру, не думаю, что Бред это сделал без его ведома. Фактически исполнение Childhood в данном видео мало чем отличается от исполнения песен на концертах. Ну да, нет музыкального сопровождения, ну да, на Майкле наушники... но в общем-то и все отличия... Нет, дорогие мои, в альбоме HIStory - именно там - полный спектр эмоций этой песни. Имеющий уши да услышит. Да, безусловно, это интересно - посмотреть на то, как артист (тем более Майкл Джексон) поёт песню в студии для записи. Но тем не менее... правда, НИЧЕГО кардинально нового. 

Ещё пара абзацев, и я закругляюсь. На вопрос о том, какими инструментами владел Майкл, Бред ответил, что главным инструментом Майкла был его голос. Он прекрасно владел перкуссией (битбоксингом). Но Бред не помнит, чтобы Майкл играл на чем-то - разве что наигрывал мелодию на фортепиано или брал какие-то отдельные аккорды на гитаре. Самой любимой инструментовкой Майкла были симфонический оркестр и гитара.

Я, конечно, упустила из обозрения несколько песен, о них Вы наверняка читали, или сможете прочитать в той подборке отзывов, которую я оставила именно по семинару Бреда Сандберга. Я рассказала именно о том, что лично меня поразило и впечатлило больше всего. 

Огромное спасибо Бреду, огромное спасибо всем, кто трудился для того, чтобы это событие состоялось.
_______________________________________________________________

Примечание:  по ссылке в тексте вставки роликов, а также интересные комментарии к записи.