istina написал(а):
http://www.mjjcommunity.com/forum/threa … ost3504206
Перевод Wenghua
Судебный процесс. День тринадцатый - 19 октября 2011
Утреннее заседание
Свидетельские показания доктора Шафера - продолжение
Прямой допрос – Уолгрен (продолжение)
[реклама вместо картинки]
Уолгрен возобновляет допрос и снова задает вопросы об образовании, профессиональной квалификации, достижениях, занимаемых должностях, общих биографических сведениях доктора Шафера, показывая журнал, главным редактором которого он является, а также многочисленные научные статьи, написанные доктором Шафером. В этих научных статьях рассматриваются вопросы дифференцированного применения анестезирующих средств в зависимости от пола, возраста и т.д.
Доктор Шафер также проводил исследования о применении препаратов лоразепама, мидозолама и лидокаина. Зам. окружного прокурора Уолгрен говорит, что задаст вопросы по этим темам в ходе свидетельских показаний.
Уолгрен затрагивает вопросы различий между седацией при интенсивной терапии и седацией при проведении операций (МАК, минимальная альвеолярная концентрация ). Доктор Шафер говорит, что седация при интенсивной терапии будет иметь более длительный эффект, МАК будет ниже.
Доктор Шафер говорит, что вся работа, проделанная им в связи с настоящим судебным расследованием, выполнена им на безвозмездной основе. Он говорит, что он никогда не брал плату за свои свидетельские показания, так как считает, что извлекать выгоду из несчастных случаев, произошедших по медицинским причинам, неприемлемо и неэтично. Шафер говорит, что не хочет, чтобы его честность подвергалась сомнениям; Шафер также говорит, что он хотел участвовать в данном процессе, чтобы восстановить доверие широкой публики к анестезии и врачам. Доктор Шафер говорит, что от своих пациентов он ежедневно слышит вопросы: "Вы введете мне тот препарат, что убил Майкла Джексона?". Он говорит, что своими свидетельскими показаниями он надеется устранить этот ненужный страх.
Утренний перерыв
Доктор Шафер принес с собой для демонстрации несколько предметов медицинского назначения. Сначала он дал пояснения по поводу мешка с физраствором и отверстий для ввода на нем. Затем Шафер объясняет, что такое внутривенное введение. Инфузия (капельное внутривенное вливание), когда лекарственный препарат медленно капает в систему. Шафер объясняет, что пропофол выпускается в стеклянном флаконе, горловина флакона запечатана резиновой пробкой и алюминиевой крышкой. Для извлечения лекарственного препарата из флакона необходимо проколоть его крышку иглой шприца или большой иглой для флаконов.
Уолгрен просит Шафера продемонстрировать процедуру забора пропофола из флакона.
Шафер показывает, как извлечь пропофол с помощью шприца / иглы. Шафер говорит, что для того чтобы забрать пропофол, необходимо вытеснить пропофол воздухом, чтобы пропофол поступил в иглу.
[реклама вместо картинки]
Уолгрен просит доктора Шафер осмотреть 100 мл флакон пропофола, обнаруженного на месте происшествия. Шафер говорит, что отверстие на крышке флакона сделаны иглой для флакона (спайк), а не иглой для шприца.
[реклама вместо картинки]
Доктор Шафер подготовил для своих доказательств видеофильм, чтобы продемонстрировать, что необходимо для проведения седации, даже для 25 мг дозы пропофола.
В зале суда демонстрируется видеофильм: «Безопасное проведение седации в общих чертах».
Сначала врач готовит помещение, проверяет оборудование. На видео показывается различное оборудование для поддержания проходимости дыхательных путей, такое как трубка для гортани, трубка для носа, оборудование для интубации, ларингеальный масочный воздуховод. Врач располагает оборудование и медтехнику в соответствии с необходимостью.
Затем врач проверят устройство для подачи кислорода. Врач проверят, работает ли подача кислорода, проверят носовую канюлю, проверят, измеряет ли носовая канюля углекислый газ капнометра. Врач проверяет работу анестетического дыхательного контура. Это оборудование, используемое в случае, если у пациента происходит остановка дыхания, и врачу необходимо подать кислород в его легкие. Затем врач проверят наличие резервного кислорода. Это используется, если по какой-либо причине выходит из строя дыхательный контур.
Затем врач проверят аспиратор-отсасыватель. Это важно, потому что если содержимое желудка попадет в легкие, или если рвотная масса (желчь) попадет в легкие, это может разрушить легкие. Именно по этой причине пациентов просят не есть или не пить перед проведением анестезии. Если у пациента начинается рвота или содержимое желудка попадает в ротовую полость, врач должен очень быстро очистить это с помощью прибора для отсасывания; сделать это нужно раньше, чем все попадет в легкие и разрушит легкие.
Следующий этап – подготовка инфузионного насоса. Для его подготовки требуетс несколько минут. В видеофильме используется шприцевой инфузионный насос. Сначала врач набирает пропофол в шприц. Как можно было видеть во время демонстрации доктора Шафера, сделать это нелегко. Нужно втянуть в шприц воздух, и для заполнения шприца нужно сделать несколько втягивающих движений. Доктор Шафер говорит, что в инфузионном насосе необходимо использовать узкие трубки, так как широкие трубки могут вызвать проблемы. Затем врач программирует насос, вводя вес пациента, корректируя наименование лекарственного препарата, скорость введения лекарственного средства. Врач повторно сверяет данные.
Следующий этап – оценка состояния пациент. Анестезиолог несет ответственность за то, что о состоянии своего пациента он получил полную информацию. Проверяет состояние здоровья, в первую очередь - дыхательные пути, прослушивает легкие, проверят сердце. Такая проверка всегда проводится перед каждой процедурой и операцией для каждого пациента. Исключений нет.
Врач также получает от пациента «информированное согласие». Врач информирует пациента о рисках и пользе и объясняет, что влечет за собой эта процедура (анестезия), спрашивает у пациента, нет ли у него каких-либо вопросов, затем пациент подписывает заполненный формуляр «информированного согласия». Доктор Шафер говорит, что устное согласие обязательной силы не имеет и не признается.
Некоторые этапы подготовки к процедуре анестезии в видеофильме не показаны, как то: пациента укладывают на стол, оборудование для контроля, такое как манжетка для измерения кровяного давления, пульсоксиметр, ЭКГ подключено к пациенту. Кислород готов к работе, внутривенный катетер у пациента установлен . После этого врач останавливается и снова все проверяет. Перед введением пропофола врач делает еще одну последнюю проверку.
Включается инфузионный насос для дозирования пропофола. Анестезиолог находится рядом с пациентом, наблюдает за состоянием пациента. Врач записывает основные жизненные показатели. Такая карта с зафиксированными показателями пациента - это необходимость, позволяющая отслеживать состояние пациента и картину течения. Это ответственность перед пациентом.
В той части видеофильма нам продемонстрированы примеры некоторых нештатных ситуаций.
Первый пример – ситуцация, когда падает кровяное давление. Доктор Шафер говорит, что это очень распространённое явление, и что они сталкиваются с этим ежедневно. Пропофол понижает кровяное давление, особенно если пациент обезвожен. Врач вводит эфедрин через систему для внутривенного введения. Обычно кровяное давление поднимается до номального уровня.
Второй пример - углекислый газ. Монитор показывает, что кривая углекислого газа остановилась. Это значит, что пациент не выдыхает воздух, и нет проходимости дыхательных путей. Врач немедленно поднимает подбородок и делает выдвижение нижней челюсти у пациента. Доктор Шафер говорит, что это происходит также весьма регулярно. Шафер говорит, что наиболее распространённая причина такого явление в том, что язык западает и блокирует дыхательные пути, и за счет поднятия подбородка и выдвижения нижней челюсти язык удается сдвинуть.
Третий пример – апноэ (патологическое прекращение прохождения воздуха через верхние дыхательные пути, в том числе полная обструкция дыхательных путей). Это когда пациент даже не пытается дышать. На этом этапе вы должны взять на себя эти функции пациента и нагнетать воздух в его легкие. Врач удаляет носовую канюлю, надевает маску на рот и нос пациента и производит сжатие мешка для подачи кислорода в легкие.
Четвертый пример - аспирация (не показана в видеофильме). Это когда пациент срыгивает, и/или содержимое желудка попадает в ротовую полость. Пациента необходимо повернуть на бок, и до момента следующего дыхания нужно все отсосать.
Пятый пример - остановка сердца. Сердце перестает биться, и у пациента происходит остановка дыхания. Врач в течение 2-3 секунд должен оценить ситуацию и убедиться в том, что монитор не вышел из строя (т.е., причина – не в неисправности контрольного оборудования). Затем врач зовет на помощь. Первоочередная задача всегда - позвать на помощь. Один человек затем проводит реанимационные действия (искусственное дыхание и непрямой массаж сердца), один человек проводит вентиляцию пациента, и третий человек вводит реанимационные препараты. Все эти меры выполняются для того, чтобы поддерживать жизнь пациента в течение времени, достаточного для ликвидации проблемы, вызвавшей остановку сердца. Такие усилия продолжаются до тех пор, пока пациент не будет реанимирован, или не будет констатирована его смерть.
Обеденный перерыв
http://www.mjjcommunity.com/forum/threa … eams/page3
Перевод JMie
Послеобеденная сессия.
Показания доктора Шейфера
Прямой допрос продолжает прокурор Уолгрен.
Доктор Шейфер говорит, что меры предосторожности и необходимые требования должны выполнять все врачи, которые проводят любую из форм внутривенного наркоза. По его словам, этому также обучают некоторых медсестер. Они также должны следовать всем необходимым правилам.
Уолгрен спрашивает, если Мюррей намеревался дать всего 25 мг пропофола, должен ли он был также придерживаться всех правил. Шейфер говорит, что да. По его словам, пациенту (Майкл) были внутривенно даны и другие седативные препараты, у него была очень сильная бессонница, он был измотан, обезвожен и ему давали седативные препараты в течение некоторого времени, поэтому у него могли наблюдаться некоторые признаки зависимости или абстиненции.
Уолгрен – можно ли делать процедуру с мыслью, что поскольку я даю такую маленькую дозу, мне необязательно выполнять все правила. Шейфер говорит, что это ловушка. Даже при минимальной дозе наркоза, все это очень нестабильно и, возможно, в ходе процедуры придется дозу увеличить. Невозможно предугадать заранее, как отреагирует пациент. Шейфер говорит, что такого понятия как минимальный наркоз не существует, и когда люди "срезают углы", происходят самые большие трагедии.
Факты по этому делу демонстрируют, что когда Майклу давался наркоз, никакие необходимые меры предосторожности не были соблюдены.
Уолгрен просит Шейфера объяснить, как именно по-разному могут разные пациенты отреагировать на одну и ту же дозу наркоза. Шейфер – некоторым пациентам достаточно половины стандартной дозы, а некоторым требуется двойная доза. По его словам, 25 мг – это минимальная доза при которой возможна остановка дыхания. Но при этом всегда надо предполагать, что твой пациент очень чувствителен и всегда надо быть готовым к самому худшему развитию ситуации.
Шейфер сделал отчет об этом деле 15 апреля 2011 года. В своем отчете он использовал ряд терминов.
- незначительное нарушение – несоответствие стандартам лечения, но это не должно нанести вред пациенту в отсутствие других нарушений
- серьезное нарушение – нанесет вред пациенту в совокупности с другими нарушениями
- вопиющее нарушение – компетентные врачи никогда не должны их допускать. Такое нарушение может стать катастрофой для пациента. Компетентные врачи знают, что вероятность плохого результата крайне высока.
- чрезмерное (абсолютное) нарушение – выходит за пределы стандартов лечения. Это не только медицинское, но и этическое и моральное нарушение.
Уолгрен комментирует отчет Шейфера и 17 вопиющих нарушений, описанных в нем.
Отсутствие даже простейшей аппаратуры для искусственной вентиляции легких – это вопиющее нарушение. Майкл умер, потому что перестал дышать, что ожидаемо, когда пациент получает внутривенный наркоз. Так что не должно быть никаких сомнений в том, нужна ли такая аппаратура.
Уолгрен – при условии что Мюррей действительно отсутствовал в комнате всего две минуты и что у него было все необходимое оборудование, считает ли доктор Шейфер, что Майкла можно было спасти? Шейфер – да и, возможно, что у него была нарушена проходимость дыхательных путей и его можно было спасти, даже просто приподняв ему подбородок. Шейфер отмечает, что Мюррей говорил, что не использовал мешок Амбу (ручной аппарат для искусственной вентиляции легких). По словам Шейфера, вентиляция посредством дыхания рот-в-рот менее эффективна, так как пациенту дается уже переработанный воздух, в котором меньше кислорода.
Отсутствие более продвинутого оборудования для вентиляции легких. Это, к примеру, ларингеальная маска, ларингоскоп или интубационная трубка. Изначально Шейфер посчитал это серьезным нарушением, но потом изменил на "вопиющее" из-за места, где все происходило (в домашней обстановке, а не в больнице). Кроме того, у Мюррея не было помощников.
Шейфер говорит, что, по его мнению, Мюррей собирался давать Майклу пропофол флаконами по 100 мл. Мюррей закупил 130 флаконов по 100 мл, т.е., по мнению Шейфера, по крайней мере по флакону на ночь. Шейфер считает, что это огромная доза для одного пациента. С апреля по 25 июня – 80 ночей, т.е. 1937 мг в ночь. Уолгрен спрашивает, как Шейфер пришел к такому мнению. Шейфер говорит, что пропофол – это такая среда, в которой размножаются бактерии, поэтому после прокола крышки флакона иглой препарат надо использовать в течение шести часов. По мнению Шейфера, это указывает на то, что Мюррей планировал использовать флаконы по 100 мл. В противном случае он бы закупил флаконы меньшего объема.
Отсутствие медицинского хирургического отсасывателя – вопиющее нарушение. Шейфер напоминает присяжным, что любое содержимое желудка и/или рвотные массы необходимо извлекать, чтобы они не попали в легкие. По словам Шейфера, нет указаний на то, что Майкла просили не есть в течение восьми часов перед приемом пропофола. В связи с этим Майкл был в группе очень высокого риска. Поэтому такая аппаратура была необходима.
Отсутствие инфузионной помпы – вопиющее нарушение. Без нее невозможно проконтролировать точность темпов подачи наркоза, и риск передозировки очень велик. По мнению Шейфера, это также стало одним из факторов, повлекших смерть Майкла.
Уолгрен спрашивает, каким образом можно проконтролировать темпы подачи наркоза без инфузионной помпы. Шейфер – с помощью роликового зажима. Это пластмассовое колесико, надетое на трубку в капельнице – при прокручивании этого колесика объем поступающего лекарства уменьшается. По словам Шейфера, это очень не точный метод, и только он был в распоряжении Мюррея, когда тот давал Майклу пропофол.
Отсутствие пульсовой оксиметрии – вопиющее нарушение. Тот оксиметр, который использовал Мюррей, совершенно не подходил для данной ситуации. Он не предназначен для длительного использования, и на нем нет сигнала тревоги. В больницах все показания передаются на монитор, а также идет постоянный сигнал. При изменении сигнала врач понимает, что началась какая-то проблема. В случае с Майклом единственным вариантом было взять его руку и постоянно смотреть на показания оксиметра. Если бы в комнате было необходимое оборудование, то все показания можно было бы отслеживать на мониторе, а также был бы сигнал, что могло спасти его жизнь.
Отсутствие манжетки для измерения кровяного давления – вопиющее нарушение. Пропофол способствует понижению давления. Эту проблему можно решить увеличив дозу физраствора или сократив дозу пропофола. Майкл был обезвожен, что уже означает повышенный риск. При снижении давления тело прекращает подачу крови в руки и ноги и концентрируется на снабжении сердца и мозга, что приводит к усилению эффекта пропофола. По словам Шейфера, тот ручной прибор для измерения давления, который был в сумке Мюррея, бесполезен.
Отсутствие системы мониторинга ЭКГ – вопиющее нарушение. ЭКГ позволяет врачу следить за ритмом биения сердца. Это стандартный мониторинг. В данном случае Мюррей не знал, какое лечение проводить, когда у Майкла произошла остановка сердца.
Отсутствие капнографа – вопиющее нарушение. Сначала доктор Шейфер не посчитал это нарушением, т.к. другие специалисты его не используют. Однако в ситуации с Майклом, когда наркоз давался на дому, его отсутствие стало катастрофой. Если бы у Мюррея был капнограф, он бы сразу понял, что Майкл перестал дышать.
Отсутствие лекарств для оказания неотложной помощи – серьезное нарушение. Шейфер не считает, что отсутствие лекарств стало одним из факторов, повлекших за собой смерть Майкла. По его словам, если у Майкла было низкое давление, то поскольку он не был на операционном столе, его можно было разбудить, прекратить подачу пропофола и повысить уровень насыщения организма водой – этого было бы достаточно.
Отсутствие медицинских записей по ходу проведения процедур – вопиющее нарушение, как и нарушение врачебной этики. Шейфер говорит, что врачу необходимы такие записи, чтобы следить за всем происходящим и за изменениями состояния пациента и отмечать свои действия. По словам Шейфера, когда пациент умирает, у семьи есть право узнать, что произошло и что именно сделал врач.
Шейфер приводит пример, при этом он явно расстроен. Он говорит, что знает, что бы он сам почувствовал, если бы его отец, брат или сын пролежал в больнице 80 дней и умер, и врачи сказали бы ему, что не знают, что произошло, потому что у них нет никаких записей. Шейфер – просто невероятно, что после 80 суток лечения нет ни одной записи об этом лечении. Шейфер говорит, что отсутствие медицинских записей в Калифорнии считается нарушением закона. Говорит, что врач обязан вести записи, даже если пациент этого не хочет, и условия конфиденциальности не могут служить оправданием.
Шейфер говорит, что в показаниях полиции Мюррей упомянул, что у Майкла могла быть зависимость от пропофола. Это требует получения дополнительной информации (дополнительной консультации со специалистом), но он не мог ее получить, т.к. у него не было записей.
Получение информации о пациенте. Шейфер говорит, что врач обязан узнать о своем пациенте все, чтобы предоставить должное лечение. Шейфер говорит, что Мюррей упомянул следы от уколов на теле Майкла, но не спросил у него, откуда они. Уолгрен спрашивает, как быть, если пациент говорит, что это не его дело. Шейфер – в таком случае надо ответить "тогда я не смогу быть вашим врачом".
Шейфер – единственное медицинское обследование, которое прошел Майкл, было проведено несколько месяцев назад. По словам Шейфера, Мюррей упоминал обезвоживание Майкла, но при этом он сделал только простейшую проверку давления. По словам Шейфера, нет ни одной записи о показателях жизненно важных функций организма. Это серьезное нарушение, и ни один врач так не поступает.
Неспособность поддерживать отношения врач-пациент – вопиющее нарушение. Врач должен ставить пациента на первое место. Это не означает, что врач должен делать все, о чем его просит пациент. Это означает – делать так, как будет лучше для здоровья пациента. Если пациент просит о чем-то опасном или безрассудном, врач должен сказать нет. Шейфер описывает отношения между Майклом и Мюрреем как отношения работодателя и работника. Пациент сказал, что ему нужно, и Мюррей сказал да. Шейфер говорит, что Мюррей действовал не в соответствии с врачебной этикой и не в интересах Майкла. Мюррей полностью отказался от врачебной этики. По словам Шейфера, в самый первый раз когда Майкл спросил Мюррея про пропофол, тот должен был направить его к специалисту по бессоннице.
Отсутствие информированного согласия – вопиющее и абсолютное нарушение. Среди элементов информированного согласия была бы информация о том, что пропофол – это не лекарство от бессонницы. Были бы описаны риски (включая летальный исход) и альтернативные методы лечения. Шейфер говорит, нет доказательств того, что Майкл знал, что подвергает свою жизнь опасности. Он вновь подчеркивает, что информированное согласие должно быть в письменной форме. Майкл был лишен возможности принять информированное решение.
Необходимость постоянно следить за психическим состоянием пациента – вопиющее и абсолютное нарушение. Шейфер говорит, что врач должен все время оставаться рядом с пациентом, а Мюррей оставил Майкла одного. Он сравнивает наркоз с поездкой домой в автомобиле – нельзя выскочить из машины на магистрали, чтобы облегчиться, потому что если так сделать, то произойдет трагедия. Шейфер говорит, что за 25 лет практики он ни разу не вышел из комнаты, когда его пациент был под наркозом.
Постоянный мониторинг пациента – вопиющее нарушение. Мюррей оставил Майкла одного и разговаривал по телефону. Шейфер сказал, что нельзя разбрасываться на кучу дел, особенно если нет аппаратуры для мониторинга состояния пациента. Пациент, который стоит на пороге смерти, внешне не отличается от пациента, с которым все в порядке. На расстоянии невозможно понять, дышит ли пациент. Шейфер считает, что, возможно, Мюррей был в той же комнате, но не понял, что Майкл перестал дышать.
Шейфер говорит, что реанимировать Майкла было бы легко. Все, что требовалось, - это прекратить подачу пропофола и помочь Майклу снова начать дышать. Он вновь напоминает присяжным, что остановка дыхания – это довольно распространенное явление под наркозом и это ожидаемо. Шейфер говорит, что все, что требовалось от Мюррея, это внимательно следить, а в случае остановки дыхания приподнять подбородок и провентилировать легкие.
перерыв
Отсутствие подробной документации об истории лечения – вопиющее и абсолютное нарушение. Шейфер – документация – это часть лечебного процесса. Если бы у Мюррея были записи, он бы увидел, что уровень насыщения кислородом снизился либо изменился сердечный ритм.
Отсутствие своевременного звонка в 911 – вопиющее нарушение. Шейфер говорит, что в домашней обстановке реанимировать Майкла было невозможно без посторонней помощи. Звонок в 911 был приоритетной задачей, учитывая отсутствие дополнительного мед. персонала и оборудования. Шейфер говорит, что если не было возможности позвонить в 911, пропофол вообще нельзя было давать.
Шейфер – подразумевая, что Мюррей заметил проблему в 12.00, он не понимает, зачем было оставлять сообщение Уильямсу и почему до звонка в 911 прошло 20 минут. Шейфер говорит, что это уму не постижимо и этому нет никаких оправданий.
Шейфер говорит, что если Мюррей вышел из комнаты на две минуты и после этого сразу бы вызвал парамедиков, Майкл бы остался жив с некоторыми повреждениями головного мозга. Если бы Мюррей через две минуты понял, что Майкл не дышит, и в его распоряжении было бы оборудование для вентиляции легких, то Майкл был бы жив и невредим.
Уолгрен спрашивает, насколько эффективным был массаж сердца одной рукой на кровати. Шейфер говорит, что пациент проваливается в матрас и это неэффективно. Даже если бы Мюррей подложил вторую руку под спину Майкла, это было бы неэффективно, т.к. чтобы сделать правильный массаж, надо использовать массу своего тела. Шейфер говорит, что в первую очередь Мюррей должен был позвонить в 911, а потом переложить Майкла на пол. Он также отмечает, что основываясь на показаниях Мюррея полиции, проблема была не в остановке сердца, а в остановке дыхания. Мюррей сказал, что у Майкла был пульс. Если есть пульс, то все, что требуется сделать, - это подать кислород в легкие. Если у пациента был пульс, то не было необходимости в массаже сердца. Шейфер говорит, что обычный человек использовал бы процедуру дыхание рот-в-рот, так как у него не было бы других средств. А в случае с врачом это указывает на то, что у врача не было необходимого оборудования.
Шейфер говорит, что не понимает, зачем Мюррей поднимал Майклу ноги. По его мнению, это потеря времени. Ноги поднимают, когда есть подозрение на то, что в сердце не поступает достаточное количество крови. В случае с Майклом этого не было. У него была остановка дыхания. По мнению Шейфера, действия Мюррея свидетельствуют о том, что он просто не знал, что надо делать.
Уолгрен спрашивает, что такое флумазенил. Шейфер объясняет, что это лекарство, оказывающее противодействие лоразепаму и мидазоламу. Шейфер говорит, что ему любопытно, зачем Мюррей дал Майклу этот препарат. По его словам, это не требуется, если были даны две дозы по два мг несколько часов назад. По мнению Шейфера, Мюррей знал, что лоразепама было гораздо больше.
Шейфер говорит об обмане парамедиков и врачей в больнице UCLA и о том, что Мюррей не упомянул пропофол – это вопиющее и абсолютное нарушение. О этого зависела жизнь человека – этому нет оправдания. Шейфер говорит также, что Мюррей неправильно охарактеризовал случившееся с Майклом, как "внезапная остановка сердца в присутствии врача". Говорит, что "внезапная остановка в присутствии врача" – это не остановка в результате отсутствия дыхания, а обычно сердечный приступ. Поэтому парамедики и врачи UCLA провели неправильное лечение. При остановке сердца счет идет на секунды и лечение надо выбрать моментально, а парамедикам и врачам была дана ложная информация. Шейфер говорит, что замалчивание информации – это нарушение доверия, возложенного пациентом на врача.
Уолгрен спрашивает, что такое полипрагмазия. Шейфер объясняет, что это одновременное назначение нескольких лекарств и является серьезным нарушением. По словам Шейфера, то, как Мюррей давал Майклу лекарства, не поддается объяснению. Мидазолам и лоразепам – аналогичные препараты, единственное различие – как долго они остаются в организме. Шейфер говорит, что не понимает, почему Мюррей переходил с мидазолама на лоразепам и обратно. По его мнению, Мюррей не понимал природу лекарств, которые он давал Майклу.
Уолгрен спрашивает, безопасная ли доза 25 мг пропофола. Шейфер говорит, что в домашней обстановке безопасной дозы не могло быть вообще. Были даны мидазолам и лоразепам. Майкл получал бензодиазепины в течение 80 ночей, у него могла быть зависимость или абстиненция от бензодиазепинов или пропофола. Шейфер говорит, что никогда не слышал, чтобы человеку давали пропофол в течение 80 ночей, и он не знает, какие могут быть последствия.
Уолгрен спрашивает о тайваньском исследовании. Шейфер говорит, что о пропофоле написано порядка 13 тысяч медицинских статей, 2500 статей о пропофоле и анестезии и только одна о пропофоле и бессоннице. Это тайваньское исследование, которое было проведено в 2010 году. Шейфер говорит, что он лично бы не стал публиковать тайваньское исследование, потому что в нем не указывается доза пропофола. Кроме того, по его мнению, условия исследования нельзя применить к делу Мюррея. Исследование было проведено в больнице анестезиологами, пациенты ничего не ели в течение восьми часов перед процедурой, за ними постоянно наблюдали, была использована инфузионная помпа, пропофол давался по два часа в день по пять дней в неделю в течение двух недель. Дополнительных препаратов пациенты не получали. Исследование проходило в соответствии со стандартами лечения. Шейфер говорит, что статья наоборот подчеркивает все нарушения, допущенные Мюрреем.
Уолгрен спрашивает, если бы Майкл сам принял лоразепам и/или пропофол, были бы эти 17 нарушений по-прежнему применимы к данной ситуации, и посчитал бы Шейфер Мюррея виновным в его смерти. Шейфер говорит, что да.
Уолгрен спрашивает об отношениях врач-пациент. Шейфер говорит, что этим отношениям уже много веков. Шейфер говорит, что у врачей есть право назначать пациентам лекарства и проводить операции, потому что пациенты им доверяют свою жизнь и здоровье, поскольку подразумевается, что для врача здоровье пациента будет всегда превыше всего. Шейфер зачитывает клятву Гиппократа. Говорит, что когда Мюррей согласился давать Майклу пропофол, он поставил свои интересы на первое место. Когда он приходил к Майклу каждую ночь с пропофолом и физраствором, он ставил свои интересы на первое место. Когда он не дал парамедикам и врачам полную информацию, он поставил свои интересы на первое место.
)
и кто это интересно
наверное скажет, что Майкл так сильно хотел дать аЖ 50 концертов, а он ему предложил только 10, но Майкл не согласился так-как хотел побить рекорд именно 50, что прям уснуть не мог и он прислал ему дока в помощь. 
:thumbup: 
какой же Пастор : 
Для тех кто спал как я, когда шел суд... Моя сборка :wave: за основу взят перевод онлайн 
